— Пол только сейчас обнаружил то, что месье Дю Билль зналмного лет — ни тот, ни другой не были у нее первыми! — И заметив, каксмертельно побелело лицо Клейтона, как дернулся на щеке мускул, мстительнодобавила: — Если хотите знать, ее потому и отослали во Францию, что застали насене с конюхом!

Что-то умерло в душе Клейтона, хрупкое и бесценное, и этапотеря полностью лишила его способности здраво мыслить. В другое время онпросто отмахнулся бы от слов Маргарет, поскольку достаточно хорошо был знаком сженским коварством, чтобы мгновенно распознать его. В другое время. Сегодня жеон понял, что Уитни обманула его, провела, как последнего глупца, и что она,кроме этого, лгунья и предательница.

Он дождался ухода Дю Вилля, а потом рванул на себя ручку дверии оказался за спиной Уитни как раз в тот момент, когда один из ее подвыпившихобожателей опустился на одно колено.

— Мисс Стоун, — пошутил молодой человек, довольно невнятнопроизнося слова, — я решил, что двум таким талантливым музыкантам, как вы и я,следует составить постоянный дуэт! Могу я иметь честь… получить в… вашу… руку…то есть и сердце тоже…

Неожиданно он осекся и, по-видимому, проглотил оставшиесяслова, с опаской глядя на что-то позади Уитни.

Весело смеясь над забавными выходками молодого человека,Уитни оглянулась и вне себя от счастья и радости одарила Клейтона сияющейулыбкой. Однако Клейтон упорно уставился на несчастного Карлайсла, все ещестоявшего на колене.

— Встаньте! — прорычал Клейтон. — Если намереваетесь проситьруки у мисс Стоун, придется подождать, пока у нее отрастет еще одна. Внастоящее время у нее всего две руки, и обе уже обещаны, — добавил он суничтожающим сарказмом.

И стиснув, словно клещами, пальцы Уитни, повернулся инаправился непонятно куда, таща ее за собой. Девушка почти бежала, пытаясь неотставать. Обойдя весь широкий балкон, он спустился по ступенькам крыльца кожидавшему под уличным фонарем экипажу.

— Остановитесь, вы делаете мне больно! — молила она, путаясьв подоле платья и едва не падая на колени.

Но Клейтон поднял ее на ноги одним безжалостным рывком стакой силой, что боль пронзила девушку от запястья до самой лопатки, и что-токрикнув кучеру, схватил ее за талию и бросил в коляску.

— Как вы смеете! — прошипела Уитни, смущенная и униженнаястоль бесцеремонным обращением. Какое он имел право на глазах у всех вытащитьее из дома! — Кем вы себя вообразили?

Однако лошади рванули с места, и экипаж сильно тряхнуло,так, что Уитни ударилась головой о спинку сиденья.

— Кем? — надменно усмехнулся Клейтон. — Разве вы не знаете?Вашим хозяином. Судя по вашим же словам, отец продал вас, а я купил.

Уитни в смятении уставилась на него, не в силах осознатьпроисходящее. Она никак не могла понять, почему Клейтон так рассердился из-зашутливого предложения Карлайсла, тогда как предложение кузена Катберта,сделанное вполне серьезно, вызвало у него лишь добродушную насмешку. Она такверила, что сегодня ночью произойдет сладостное примирение и они будутсчастливы, что никак не могла осознать, отчего стала мишенью гнева Клейтона.

И все-таки, несмотря ни на что, она до смешного радоваласьтому, что он не пренебрег ее приглашением, и не могла винить Клейтона заизлишнюю вспыльчивость при виде того, как другой джентльмен делает предложениеего невесте.

— Мистер Карлайсл много выпил, — очень мягко заметила она, —и его предложение — всего лишь шутка. Он…

— Заткнись! — перебил Клейтон. Его голова была повернута кней, и впервые за сегодняшний вечер Уитни при мерцающем свете каретных фонарейзаметила бешеное неистовство, которое излучал сидевший рядом мужчина. Красивыегубы плотно сжаты в безжалостную тонкую линию, а глаза полны отвращения. Онрезанул по ней презрительным взглядом и тут же отвернулся, словно сам вид еебыл ему неприятен.

Никогда в жизни Уитни не сталкивалась со столь злобнойяростью, и никто не смотрел на нее с такой уничтожающей брезгливостью, дажеотец. Она так надеялась увидеть смех, тепло или нежность в этих проницательных,глядевших в душу, серых глазах и даже в самых страшных снах не представляла,что Клейтон способен смотреть на нее с ледяной убийственной ненавистью. Еепотрясение постепенно сменилось обидой, а затем и страхом. Девушка молчасмотрела в окно, пока городские огни не стали встречаться псе реже, а впередине замаячили бесконечные пустынные пространства.

— Куда вы везете меня? — нерешительно спросила она.

Холодное молчание было ей ответом.

— Клейтон? — почти умоляюще прошептала Уитни. — Куда мыедем?

Клейтон по-прежнему молча вгляделся в прелестное испуганноеличико. Как ему хотелось сжать тонкую белую шею и задушить эту дрянь за то, чтоосквернила свое тело с другими мужчинами, за то, что предала его любовь идоверие, и за то, что называет его Клейтоном теперь, когда он наконец понял ееистинную сущность — лживая распутная самка, дарившая свое роскошное тело любойгрязной свинье, которая пожелала ее.

Он решил хотя бы на секунду забыть о любовниках Уитни и,намеренно не отвечая, отвернулся к окну.

Уитни попыталась справиться с нарастающей тревогой исосредоточиться на том, в каком направлении они едут. Север, поняла девушка,когда экипаж свернул с основной дороги. Они едут на север! Теперь она была внесебя от ужаса. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка, презрев гордость,пролепетала:

— Я собиралась сказать, что готова выйти за вас замуж.Совсем не обязательно везти меня в Шотландию, чтобы жениться. Я…

— Не обязательно жениться на вас? — перебил Клейтон скоротким горьким смехом. — Да, я уже слышал об этом. Однако не имею нималейшего желания убегать в Шотландию или изматывать лошадей. Они и так ужепробежали сегодня половину Англии в погоне за вами.

Экипаж неожиданно повернул на запад и покатился по гладкой,но куда более узкой дороге, и только сейчас значение слов Клейтона полностьюдошло до Уитни. Если он целый день пробыл в пути, «гоняясь» за ней, значит,только что вернулся из городка, где услышал сплетни насчет ее помолвки с Полом!

Уитни умоляюще положила ладонь на руку Клейтона:

— Я могу объяснить насчет Пола. Видите ли… Его пальцыбезжалостно сомкнулись на тонком запястье, вырвав у девушки невольный крикболи.

— Я в восторге, что вы с такой готовностью прикасаетесь комне, — саркастически протянул он, — потому что совсем скоро вы получитенеограниченную возможность делать это. — И с нескрываемой брезгливостью снял ееруку со своей, отбросив на колени Уитни. — Однако поскольку здесь не местовыказывать привязанность, придется пока держать в узде свои страсти.