Голос в голове произнес:

Ты владеешь моими дарами.

У тебя есть моя отметина.

Тебе предстоит работа.

И как раз в этот момент перед ним пролетела птица, а за ней бежал охотник со вскинутым ружьем.

Оливер лежал в кровати в полубессознательном состоянии и слушал, как мать и Фига разговаривают вполголоса.

Фига: Никакого тела не было, Мэдди, точно тебе говорю. Кровь – да, была. Телефон Оливера. Но никакого тела. Ни кирки, ни револьвера – ничего.

Мэдди: Значит, он по-прежнему где-то здесь.

Фига: Полиция этим занимается. Я разговаривал с Контрино. Он сказал, что этого Джейка обязательно найдут.

Мэдди: Не найдут. Здесь происходит нечто такое, Фига, о чем ты даже не догадываешься.

Фига: Ты можешь мне все рассказать. В том числе где Джед – ты говорила, что нашла его. Его машину обнаружили в том навороченном пансионате.

Мэдди: Не знаю, куда Джед скрылся оттуда.

Фига: Мы поймаем их обоих, Мэдди. Обещаю. Ради Нейта.

Мэдди: Нейта больше нет, Фига. Не делай это ради него. Сделай ради нас.

Падение было недолгим, но жестким. Нейт упал на спину, отчего весь воздух выбило из легких. Он ощутил во рту привкус крови.

С большим трудом Нейт поднялся на ноги. Руку прострелила острая боль, и всплыло воспоминание: Джейк замахивается бейсбольной битой. Но, по крайней мере, он мог шевелить рукой. Она не была сломана.

«Черт возьми, где я?»

Тоннель. Он по-прежнему в тоннеле.

Вдалеке Нейт разглядел выход – полумесяц серого света. Похоже, уже день. Или утро. Заснул? Ему хотелось верить, что все случившееся было тем самым кошмарным сном, каким это выглядело тогда, но… все это казалось слишком уж, твою мать, реальным.

Достав телефон, Нейт попробовал позвонить, однако сигнала не было. «Возможно, потому, что я в тоннеле». Он включил в телефоне фонарик…

Вперед тянулись сияющие рельсы.

Что абсолютно невозможно, потому что железнодорожные пути в тоннеле давным-давно разобрали, разве не так?

«Черт, нужно выбраться отсюда. Вернуться домой. Обратиться в больницу».

Нейт выключил фонарик, чтобы поберечь аккумулятор, и побрел вперед. До выхода было ярдов сто, и он ускорил шаг. Когда вышел из тоннеля, утренний свет окатил его, ослепив на мгновение…

Затем зрение вернулось.

Сперва Нейту показалось, что его окружают огромные животные – скелеты и ископаемые останки. Но, моргнув, он разглядел, что на самом деле это не животные, а аттракционы. Скоростные горки. Справа колесо обозрения. Прямо впереди ступенчатая трибуна для зрителей, чуть дальше карусель, сломанная, три лошадки соскочили с поршней.

– Это еще что за…

Нейт оглянулся на тоннель.

Над входом красовалась большая вывеска: «ТОННЕЛЬ УЖАСОВ».

Каждая буква была составлена из лампочек, давным-давно разбитых. «О» в слове «ужасов» представляло собой рот кричащей женщины с ярко накрашенными глазами, щеки наполовину сгнили.

Нейт заглянул внутрь тоннеля, откуда только что вышел…

И только теперь понял, что это рельсы аттракциона. Из стены торчала на креплении-гармошке голова, настолько обтрепанная, что от нее, по сути, остался только ржавый череп. Чуть дальше на веревках свисали оборванные белые привидения. А позади другие силуэты и тени, уже неразличимые.

Нейт стремительно развернулся.

Что это такое?

Неужели кошмарный сон наконец стал явью? Или он умирает и это последние судороги сознания?

Определенно, по ощущениям это действительность. Более реальная, чем любой сон. Однако воздух по-прежнему казался каким-то не таким, как и в тоннеле. Правда, теперь он стал не таким разреженным, по-прежнему оставаясь тяжелым и маслянистым. Казалось, можно было отломить от него кусок и размять в пальцах.

Сквозь скелет скоростных горок проглядывало солнце, лишь неясное пятно света. Налившиеся тучи ползли по свинцово-серому небу.

Вдалеке жуткий вой разорвал воздух.

Не вой зверя.

Нейт не сомневался, что это человеческий вой. Хриплый, гортанный. Полный безумного отчаяния.

Нейт непроизвольно потянулся к кобуре…