– А когда вы здесь появились все? – удивился я, глядя на огромную толпу наших союзников, заполнившую весь полигон, они окружили выносной стол, за которым восседал наш военный совет, и внимательно слушали.

– Ирина Николаевна объявила общий сбор, – ответил Тунгус.

– Это хоть и своеволие, но правильно поступила, – улыбнулась Василиса.

– А про меня забыли! – крикнула откуда‑то с задних рядов Яна. – Я пойду вместе с Егорушкой!

– Это как решит ваш предводитель, – ответила Василиса.

Мы ещё несколько раз прошлись по всем пунктам, уточняя детали, и пришли к единогласному мнению, что перед нами самый лучший план наступления за всю недолгую войну с кащеевской коалицией. Внезапным ударом мы сможем выбить «трёх слонов», на которых держится оборона Бессмертников: дворец с подземными коммуникациями, напичканный артефактами и ловушками, Каменного дракона и хрустальное зеркало – тот самый артефакт, при помощи которого, по нашим предположениям, и поддерживается бессмертие Кащея. Лишённый возможности создавать клоны, он, судя по прошлым поступкам, не станет ввязываться в бой, а постарается удрать. А чтобы вдруг информация не просочилась в лагерь врага, наш совет решил атаковать немедленно, объявив получасовую готовность на сборы.

Ирина с Николаем ушли к Абсолютникам, чтобы собирать данные и координировать действия. Во время второго обсуждения они рассказали что‑то заумное – как им удалось подключить к супермозгу огромный трёхмерный проектор, на котором может отображаться информация со всех источников наблюдения. А добавив в поток данных сведения от волшебных кленовых семян, они станут видеть практически всё! Когда до начала операции оставалось пять минут, Ариэль сдул с деревьев все кленовые семечки‑шпионы и через Анфисин огненный портал развеял над дворцом Кащея едва заметным облаком. Это произошло почти как в моём сне: огненный шар появился в небе, лопнул, и из него полетели кленовые самолётики.

Я стоял, облачённый в латы, с мечом лунного света за спиной и табакеркой, зажатой в левой руке. Меня натурально бил мандраж: а удастся ли пройти? Ведь ходить короткими путями при помощи хрустального артефакта я ни разу не пробовал, и всё наше огромное наступление может сорваться исключительно из‑за моего неумения. Справа от меня встала Василиса – в левой руке помело, на поясе ножны, так и подмывало спросить: а откуда взялся меч, ведь раньше её личного холодного оружия никто не видел?

– Успокаивайся и прекращай трястись, – мысленно приказала мне Василиса. – Вспоминай схему дворца – как идти от главного зеркала к темницам.

Совет подействовал – я попытался представлять наш путь, и сразу стало легче. Из портала вышла Анфиса в огнеупорной одежде, держа в руках Красного петуха. Размером наш недавний птенец уже напоминал крупного индюка, но весил немного – граммов двести‑триста, – ведь он весь состоял из легчайших языков волшебного пламени. Анфиса встала по левую руку от меня, прижалась, зашуршав грубой тканью, и сказала тихой речью:

– Сашенька, я тебя люблю и останусь с тобой до конца, что бы ужасного ни случилось!

– Ничего плохого не произойдёт, – ответил я. – Просто уверен, что всё закончится хорошо.

Баба Вера вышла из золотистого облачка и расположилась позади меня. Она тоже надела доспехи клана, за спину пристегнула меч‑кладенец и в руках держала второе помело – именно благодаря двум мётлам наша небольшая группа приобретала исключительную мобильность и манёвренность.

Подошло время начала атаки. Все доложили о готовности – маховик нашего плана начал своё неумолимое движение! Я сжал между пальцами табакерку и потянулся к главному хрустальному зеркалу, которое в первый раз принял за колонну. Да оно внешне и походило на неё: огромный столб хрусталя, обладающий невероятной магической силой, отполированный с одной стороны до зеркального состояния.

Начав делать первый шаг, я внезапно встретил сильнейшее сопротивление – нас окружила какая‑то густая непрозрачная субстанция, похожая на молочный кисель. Может, это проявлял себя полупрозрачный кварц зеркала, а может, так выглядела моя неуверенность в собственных силах – мало того, что сам не ходил, а тут сразу повёл за собой троих. Пришлось изрядно напрячься, преодолевая вязкую субстанцию: сначала она держала меня только за ступни, постепенно дошла до пояса, а ещё через два шага захлестнула с головой. Вот здесь и пригодились все изнурительные тренировки, я наклонился вперёд, сгруппировался и изо всех сил потянулся к хрустальной колонне – небольшой шажок, упёрся, протолкнул вперёд голову и плечи, ещё шаг – и так много раз до полного изнеможения. При каждом движении ступни зарывались в землю по щиколотки, но понять, что находится под ногами, не удавалось из‑за сплошной пелены молочного киселя вокруг. Где‑то чуть позади меня шли Василиса, Яга и Анфиса, но я их тоже не видел, а только чувствовал крепко вцепившиеся в меня руки. После двадцатого шага я сбился со счёта – от напряжения начал отключаться мозг, все мысли куда‑то улетучились, их вытеснила одна‑единственная установка, которую приходилось повторять, словно мантру: «Двигаться вперёд во что бы то ни стало». Почему‑то перед глазами постоянно болталась неприглядная картинка – доисторический комар, застывший в кусочке янтаря. И мне совершенно не хотелось стать подобным экспонатом в кунсткамере Кащея: «Богатырь клана Заповедного леса, застрявший в кристалле горного хрусталя». Поэтому, не обращая внимания на боль в сухожилиях и судорогу, охватывающую перенапряжённые мышцы, медленно, но неотвратимо я шагал вперёд с упорством бульдозера, пробивающегося через полужидкую грязь.

Упругая непрозрачная субстанция закончилась внезапно: мгновение – и нас прямо‑таки выбросило в огромный зал с высокой хрустальной колонной посредине. От сильного перенапряжения у меня тряслись все мышцы – даже встать удалось с трудом. Зато баба Вера, выйдя из державшего её киселя, вскочила на ноги с невероятной прытью. То ли благодаря тому, что она шла позади нас и мы втроём приняли на себя львиную долю нагрузки, то ли потому, что плечи у неё поуже и ей пришлось преодолевать меньшее сопротивление, а может, она догадалась призвать медвежью силу – не знаю. Но когда мы с трудом поднимались с пола, она за три огромных прыжка подскочила к колонне в центре зала:

– Как же давно я этого ждала! Получай, падла!

Никто ещё не успел ничего сообразить, как Яга горизонтально рубанула главное кварцевое зеркало волшебным мечом. После столкновения кладенца с краеугольным артефактом Кащея случилось что‑то невероятное – в воздухе возник невообразимый треск и хруст, чем‑то похожий на писк миллиона мелких грызунов. И когда звук стал нестерпимо громким – до боли в барабанных перепонках, – хрустальная колонна с отполированным боком, стеклянные стены и свод зала взорвались миллиардом мельчайших осколков! Всё это кварцевое великолепие в один миг превратилось в поток острейших стеклянных ножей, мчащихся прямо на нас! Когда Василиса успела выставить защитный купол, я даже не понял, да и вообще не успел ни о чём подумать – так и стоял, слушая восхитительную, ни на что не похожую какофонию. Следом за хрустальным зеркалом содрогнулся дворец, ударная волна пошла глубже и, дойдя до тектонической плиты, тряханула планету басовитой дрожью землетрясения. Всё это действо дополнил мощнейший выброс магической энергии, полетевшей к другим планетам, Солнцу и ещё дальше – к иным мирам и галактикам, сотрясая основы мироздания.