— Ё-моё!.. Вы меня напугали! — опешил парень.

— Да ладно, знаешь, как я рад тебе! — Джесси заметил у него на поясе мобильник. — Скорее вызови полицию и спецназ. Скажи им, что в здании Койот.

— Чего? Откуда у вас эти ключи?

— Быстро звони и убирайся отсюда к черту! — Джесси оглядел тележку. — Нож! Есть у тебя в тележке нож? Или ножницы? Или что-нибудь большое и острое?

— Чувак, да какого хрена?!

Джесси метнул на парня свирепый взгляд:

— Охранники мертвы. Так что вызывай помощь и беги отсюда ко всем чертям.

Уборщик увидел монтировку в перепачканных кровью руках Джесси и попятился.

— Давай же, мне нужен нож! И убери от дверей свою тележку, а то я здесь застряну.

Уборщик повернулся и побежал.

«Отлично! Вот придурок! Еще какие будут блестящие идеи?»

С верхних галерей атриума доносился топот бегущего Койота. Она остановилась двумя этажами выше и свесилась через перила, чтобы посмотреть вниз. Джесси увидел ее смертельно бледное лицо. Потом лицо исчезло, и он услышал, как где-то распахнулась дверь. Она бежала по лестнице.

Двери лифта стали закрываться, но им мешала тележка. Джесси попытался вытолкнуть ее плечом, но тележка была слишком тяжелая. На лестнице распахнулась очередная дверь. Тогда он выхватил из тележки швабру, уперся спиной в заднюю стену и вытолкнул тележку. Она опрокинулась, и ее содержимое рассыпалось по коридору. Приставив швабру к стенке, Джесси нажал кнопку «ход». Ну же, быстрее! Дорога каждая секунда!

И в этот момент появилась она.

Оскалившись как зверь, Койот смотрела на амулет, висевший на его шее. Джесси снова нажал на кнопку, и двери начали закрываться.

Одним прыжком она бросилась к лифту и успела просунуть в щель руку с ножом. Острие не доставало каких-нибудь четверти метра до его лица. Что было силы Джесси ударил по этой руке монтировкой.

Запястье с хрустом переломилось, и кисть повисла.

Койот смотрела на него в щель и продолжала протискиваться в нее, так и не выронив ножа. Дверь начала поддаваться. Черт, плохи дела!

Джесси бил выше по руке снова и снова. Она рычала и уже сумела просунуть в щель плечо. А он все бил и бил, размахивая монтировкой, словно молотом. Наконец нож вывалился из ее пальцев, рука убралась, и двери захлопнулись.

«Вот мать твою!..»

Сломанная нога, рука — это все ерунда. Чудовище неуязвимо. Пока он не убьет ее или не отключит центральную нервную систему, она будет появляться снова и снова.

Он нажал кнопку, и лифт поехал вверх. За стеклом мелькнуло прозрачное безжизненное лицо Койота. Задрав голову, она провожала злобным взглядом удаляющуюся кабину.

А потом рот ее открылся, и она завыла.

От этого звука у Джесси побежали мурашки по коже. Он нервно сглотнул и, случайно опустив голову, увидел на полу нож.

«Ура!»

Он подобрал нож и нажал кнопку шестого этажа. Потом откинулся на спинку коляски, чтобы перевести дух. Через стекло ему был хорошо виден атриум. И вдруг… О Боже! Он забарабанил рукой по стеклу.

А внизу, свесившись через перила галереи, чтобы посмотреть, кто это воет, стояла Энджи Делани.

Он колотил по стеклу и кричал:

— Энджи!

Она подняла голову, увидела его, и рот ее раскрылся от изумления.

Тыкая пальцем вверх, он орал:

— Эван на шестом!

Он показал ей цифру пальцами — пять и один. Но лифт поднимался, и вскоре Энджи исчезла из виду.

А двумя этажами выше, с перекошенным от злобы лицом, за Энджи наблюдала через перила Морин Суэйзи.

Руки мои затекли и онемели. Скотч больно врезался в кожу. Но еще более невыносимой была тишина.

Я больше не слышала никаких звуков — только собственные сдавленные всхлипывания и слова молитвы, которую шептали мои губы. «О Отец наш Всемогущий, сотворивший…» Черт! Как там дальше? «…И на небесах… Да святится…» Разве вспомнишь? Дойти хотя бы до того места, где говорится: «…и избави нас от всяческого зла». Тогда, может быть…

Я услышала вой Койота и сжала коленки. Ну, приди же ко мне, молитва! Приди! «И пред вратами ада…» Звякнула кнопка лифта. Я повернула голову и увидела выезжающего из-за угла Джесси.

Душевные силы покинули меня, и я разрыдалась.

В руке он держал нож. Огромный нож с зазубренным лезвием. Джесси был возбужден, и руки у него тряслись. Он начал перепиливать скотч.

— Что там было? — спросила я.

— Вот, отобрал у нее.

Голос мой дрожал от слез и изумления.

— Забрал? Так вот просто взял и забрал?

— Я сломал ей руку монтировкой, но это ее не остановит. Она обязательно придет сюда. — Он старался унять дрожь в руках, продолжая пилить мои путы. — Я видел внизу твою мать. Она в порядке.

От этих слов я разрыдалась с новой силой, а он продолжал работать ножом. Потом посмотрел на меня и прибавил:

— Я надеюсь, что в порядке.

Наконец последний слой липучки был перерезан. Я опустила руки, и он помог мне сесть. Кровь постепенно возвращалась, и руки начинали что-то чувствовать. Я попробовала встать, но тут же завалилась прямо на Джесси.

Он удержал меня.

— Ты идти-то можешь?

— Не знаю. Она дважды ударила меня электрошокером. — Мой голос дрогнул. — Ты знаешь, я описалась.

— Значит, нашего полку прибыло. Добро пожаловать в клуб обоссавшихся.

Я так и не поняла, была ли это шутка, и снова попыталась встать, но ноги подкосились, и я осталась сидеть на полу.

— Ничего не получается.

— Попробуй подняться с коленей.

Джесси убрал нож и монтировку за спину и подтянул меня к себе. Теперь я поняла, что насчет описанных штанов он все-таки пошутил. Просто, по-видимому, испугался и перенервничал. Так, вместе со мною, он покатил на коляске к лифту, объезжая ведра с краской и строительные леса. В руках и ногах моих еще оставалось онемение. Я потихоньку разрабатывала их, и наконец мне удалось сжать кулак, но силы до конца не вернулись. Когда мы повернули за угол, я увидела, что дверь лифта застопорена цветочным горшком. Джесси заехал внутрь и выкинул горшок наружу. Рубашка его липла к телу, он тяжело дышал.

— Нас, наверное, уже поджидают, — сказал он, нажав кнопку вестибюля. — Ты сможешь держать нож?

Я сжала и разжала пальцы, прикидывая, на что способна.

Двери уже начали закрываться, когда звякнула кнопка соседнего лифта, который только что приехал. Нам не было видно, что там происходит внутри, зато, когда открылись двери, мы услышали голоса.