что ты такая, — блин, носиком я всё же шмыгнул. Не удержался, чёрт побери. — Ты прекрасна не только снаружи, но и внутри. Я почувствовал это сразу, как только тебя увидел. Но никогда бы не рискнул к тебе подойти. Я был уверен, что такая, как ты, никогда не обратит на меня внимания. Но всё же каким-то чудом мы встретились, — только сейчас я вспомнил, что чудом стал мой друг, который опять проявил за меня всю инициативу. Но в этот раз я дал этой инициативе шанс. И, мне хотелось верить, не прогадал. — И теперь я благодарен всем земным и неземным силам, что свели нас вместе. Не знаю, что будет дальше, но сейчас я хочу, чтобы время остановилось. Чтобы мы были только вдвоём. Чтобы лежали, обнимались и не думали больше ни о чём.

— Я не слепая. Я вижу, что ты искреннен, — в этот раз уже сама Василиса крепче прижалась ко мне и обворожительно улыбнулась. — Не так часто услышишь слова, которые идут от чистого сердца. К тому же, от столь неискушённого, — она хихикнула и быстро чмокнула меня в губы. — Мне нравится это. Да, не удивляйся. Ведь я тоже удивлена, что мне нравится кто-то столь застенчивый. Для избалованных женским вниманием пилотов ВКС такое поведение нехарактерно. Меня в тебе именно эта черта привлекла. Ха-ха-ха. Разрыв шаблона, можно так сказать.

— Для меня это очень важно, — я опять расчувствовался. Она говорила именно так и теми словами, которые я хотел услышать. Неужели это действительно "она"? — На самом деле важно. Ты словно наполняешь меня энергией. Сейчас с тобой я чувствую, будто могу свернуть горы.

— Да, я вижу, — Василиса опять рассмеялась и потрогала пик горы, которая всё никак не желала опадать. Но такое легкомысленное поведение, когда я изливал перед ней душу, ничуть не повлияло на настрой. Я уже знал, что наши чувства взаимны. По крайне мере она, даже если не влюблена в меня так сильно, как я в неё, тоже что-то испытывает. Пусть не любовь, но влечение — несомненно.

Я сжал её в объятиях, взял пальцами за подбородок и повернул к себе.

— Я хочу, что бы ты знала: неизвестно, как долго суждено нам пробыть на базе, но я твёрдо уверен, что не хочу терять ни секунды драгоценного времени, которое у нас остаётся. Что бы дальше ни произошло, я хочу, чтобы мы насладились друг другом сполна.

Прекрасная улыбка вновь появилась на её устах. А глаза лукаво прищурились.

— Раз так, — она прикоснулась губами к моим губам. — Пришла пора для второго раунда.

Глава 34. Примирение

Засекреченная военно-воздушная база. Спустя двое суток. Утро.

Ранним утром чуть более полутора сотен пилотов, переживших очередное сокращение штатов, выстроились в два ряда у кромки взлётно-посадочной полосы. Длинный, выкрашенный в белый цвет истребитель, крепко стоял на "страусином" шасси и ждал того, кто рискнёт оседлать его первым. Вокруг сновали техники, изредка бросавшие на пилотов понимающие взгляды. Адмирал Драгомиров, который после церемонии остался на базе, и вице-адмирал Шишкин молча прохаживались перед рядами и не решались проводить первый испытательный полёт в приказном порядке. Они оба хотели, чтобы пилоты сами переступили черту. Чтобы нашли в себе силы и преодолели страх.

— Товарищ адмирал, — тихо прошептал адъютант. А затем обеспокоенно посмотрел на пилотов. — Из центра управления полётами доложили, что всё давно готово к запуску. Всё проверено и отлажено. "Налётчик" не подведёт.

— Аристарх Георгиевич, прошу вас, отдайте приказ, — вице-адмиралу было неприятно наблюдать за нерешительным строем. Первыми не желали становиться ни вундеркинды, ни командиры эскадрилий, ни герои России. Из памяти каждого ещё не выветрилась неудачная попытка, а потому никто не желал разделить участь капитана Полевого. Этот страх злил Шишкина. Он не сомневался, что в ближайшем будущем пилотам придётся не раз рисковать и, возможно, не сомневаясь идти на смерть. Он должен был заставить их побороть страх, примириться с ним и выполнять приказы. Но в присутствии непосредственного начальника не осмеливался нарушить цепочку подчинения.

— Они сами должны решиться, Геннадий Леонидович, — адмирал Драгомиров повернулся к строю спиной и тихо прошептал Шишкину практически в ухо. — Они уже ознакомились с теоретической частью. Овладели навыками управления и достаточно попрактиковались на симуляторе. Но заставить мы их не можем. Они должны забыть о трагедии и найти в себе силы сесть за штурвал. Нам нужен лишь тот, кто рискнёт стать первым. Остальные, уверен, последуют за ним.

— А если опять что-то случится?…

— Типун вам на язык, Геннадий Леонидович! — Драгомиров оглянулся украдкой. Но их разговор с Шишкиным никто не слышал. — Президент и так волнуется. Экипажи боевых кораблей уже укомплектованы, а с эскадрильями истребителей мы ещё возимся. И совсем не факт, что "Налётчик" все освоят. А без истребителей, как говорят аналитики… Впрочем, вы сами всё знаете.

Вице-адмирал промолчал. Если бы он руководил Российской эскадрой, к организационным вопросам подходил бы иначе. И не спешил бы набирать оголтелых энтузиастов. Особенно это касается комплектации экипажа авианосца. Что тут говорить, если капитаном Драгомиров назначил некомпетентного зятя премьер министра. А тому, как сообщил Шишкину двоюродный брат, едва удавалось держать в подчинении экипаж самого рядового эсминца, которым он прежде командовал. Человек явно не на своём месте. Хорошо хоть на базе он главный. Здесь он сам справится.

Но тут, к великому удивлению каждого, кто знал больше, чем другие, первым покинул нерешительный строй, сделав два шага вперёд, лейтенант Борис Павлинский. Когда он замер по стойке "смирно!", отчеканив лишь два слова: "Я готов", Шишкин был уверен, что ослышался. Ему показалось, что не только зрение подводит, но и слух.

— Лейтенант, — адмирал Драгомиров сориентировался быстрее всех. — Вы отдаёте себе отчёт? Вы уверены, что справитесь?

— Так точно, товарищ адмирал, — резво ответил Павлинский. — Готов поднять "птичку" в небо.

— В таком случае… Николай Сергеевич, — Драгомиров поманил рукой нового руководителя полётами. — Помогите лейтенанту. Организуйте всё… Всем остальным — обратно в ангар. Вместе с вами мы будем наблюдать. Шагом марш!

— Не верю глазам своим, — присвистнул Алексей, когда ряды пилотов перемешались. Все, кроме одного, спешили в ангар занять лучшие места перед экраном. — Борюсик, блин? Серьёзно?

— Тоже никогда бы не подумал, — поддержал Никита. — У меня до сих пор коленки дрожат. А он… М-да-а-а…

— Вперёд. Пошли, — Илья тянул друзей за собой.

В основном ангаре, где часто следили за новостями или виртуальными боя, становилось тесно. Лучшие места уже отхватили чины повыше. Но Алексею, Никите и Илье в этот раз удалось не затеряться на галёрке. Они пристроились у