– С кем шли переговоры?

– Я не знаю!

– Имена людей из армейской разведки?

– Они не представлялись! Поверьте мне, я даже их лиц толком не рассмотрела!

– Почему вы перебрались в Ольнас?

– Поначалу меня держали как заложницу, но потом одному влиятельному человеку понадобилась помощь.

– Помощь какого рода?

– Требовалось свести знакомство с герцогиней и оказывать на нее влияние…

– Под видом спиритических сеансов подсадить на «желтую пыль»?

– Бедняжка до сих пор любит своего покойного жениха… – подтвердила предсказательница.

– Кто этот влиятельный человек?

– Зачем вам это, Себастьян? – вкрадчиво поинтересовалась Магда. – Вы так устали; позвольте мне помочь вам расслабиться…

Усталость обернулась неподъемными кандалами, глаза начали закрываться сами собой, но забытье не приходило – вместо него в голове разгоралась боль. Словно сотни раскаленных игл пронзили череп изнутри, остыли и вновь раскалились докрасна. И так раз за разом, раз за разом…

Смежив ресницы, я облизнул пересохшие губы и повторил вопрос:

– Разве я могу расслабиться, когда так близок к разгадке?..

– Можешь, конечно, можешь, – улыбнулась Магда, положила руку мне на плечо и вдавила в кресло. – Но я скажу. Это маркиз Витайла, а теперь расслабься…

– Вот как? – хмыкнул я и попросил ведьму: – Будьте так любезны, посмотрите мне в глаза.

– Что?! – Предсказательницу просто откинуло. Подобно рассерженной кошке, она забилась в угол и с ужасом уставилась на меня оттуда. – Да кто вы такой?!

– Просто человек, у которого от вас болит голова.

– Ах, вот оно как…

– Ну что ж, – массируя виски, пробормотал я, – окажите теперь мне маленькую услугу, и расстанемся если не друзьями, то уж не врагами точно.

– Чего вы хотите?

– Берта! Выйди к нам!

– Эта потаскуха? – окрысилась гадалка. – Я ни за что не притронусь к этой порченой девке! Ее коснулась Тьма!

– Заткнись, сука! – угрожающе двинулась к ней циркачка, лицо которой сейчас как никогда напоминало посмертную маску. – Или пожалеешь…

– Ну-ка, стойте! – мигом соскочил я с кресла. – И помолчите обе! – Повернулся к забившейся в угол ведьме и потребовал: – Успокойся немедленно! Тебя никто не просит прикасаться к Тьме, просто убери остатки заклинания.

– Просто убрать? – прошипела Магда. – А ты знаешь, каково мне придется?

– Переживешь.

– А если откажусь?

– Тогда, – я опустил руку, поднял, но уже с зажатой меж пальцев рукоятью ножа, – придется тебя убить. Либо мы расстаемся друзьями, либо тебя отсюда унесут.

– Думаешь, меня пугает смерть?

– Думаю – да.

– Мне отвратительна одна лишь мысль, что придется прикоснуться к порченой!

– А мне отвратительна мысль, что придется зарезать такую красивую женщину.

– Сама справлюсь, – оскалилась Берта.

Осунувшаяся гадалка затравленно уставилась на нас и вдруг разрыдалась:

– Я не смогу! – Плечи у нее затряслись, по щекам потекли слезы. – Тьма замарает меня…

– Чушь! Подумаешь, кожа облезет.

– Вы не сможете заставить…

– Не сможем. Либо ты поможешь добровольно, либо умрешь. Иного не дано.

– Этого так не оставят! Я предупредила, куда иду!

– И куда же? На непонятную съемную квартиру встретиться с человеком, которого никогда не существовало?

– Да что вы за люди такие?! – не выдержала гадалка.

– Твое решение?

Ведьма зло глянула на нас, взяла себя в руки и спросила:

– А что потом?

– Получишь цветы…

– А плоды?

– Получишь цветы и уберешься из Ольнаса…

– Вы не понимаете! Сегодня несколько человек уже наложили на себя руки! Если оставить все как есть, смертей будет больше, много больше! Вы возьмете такой грех на душу?

– Не тебе о грехе говорить! – не смогла промолчать Берта.

– Но так нельзя!

– Если встретишь рассвет в Ольнасе, я натравлю на тебя преподобного Астуса, – пообещал я. – А о подсевших на эту гадость людях не волнуйся, о них позаботятся.

– Хорошо, – сдалась Магда. – Я сделаю, как вы просите…

– Если что-то вдруг пойдет не так… Ну ты понимаешь, да?

– Возможно, немного изменятся черты лица, – предупредила ведьма и резко бросила Берте: – Ложись на кровать…

– О-о! – округлила глаза циркачка. – Неужели ты возляжешь на одно ложе с порченой девкой?

– Иди! – рявкнула гадалка и начала разминать пальцы. – Мне понадобится таз с водой. Или хотя бы ведро…

– Хорошо.

– И не мешай нам!

– Договорились.

Я отнес тазик в спальню, поставил его на тумбочку рядом с кроватью и встал в дверях. Но Магда полностью загородила собой Берту, и было видно лишь, как шевелятся плечи ведьмы. Время от времени целительница споласкивала ладони в воде и вновь принималась разминать помертвевшее лицо циркачки.

Я прислонился к косяку и подумал о маркизе Витайле. Зря, ох, зря меня после войны не послушали, когда я предлагал его в превентивных целях под нож пустить. Вовсе не удивлюсь, если у заговорщиков, которые предыдущую великую герцогиню сгубили, именно он верховодил. Один раз сухим из воды вышел, вот и почувствовал безнаказанность.

И у меня в голове начала складываться весьма занимательная цепочка: ведьмы с Дивного, некие сотрудники армейской разведки Драгарна, таинственные вельможи из окружения Грегора Четвертого. И – маркиз Витайла.

Потянуть бы за этот кончик, глядишь, весь клубок и размотается. Потянуть бы – да кто ж мне даст?

В спальне давно сгустились тени, но потемки предсказательнице нисколько не мешали. Иногда от кровати доносились отголоски Тьмы, и в такие моменты Магда надолго замирала, но всякий раз собиралась с силами и опять принималась за дело. А когда гадалка отвернулась от Берты и, пошатываясь, вышла из спальни, от ее былой красоты не осталось и следа. Осунувшееся лицо, бескровные губы, запавшие и ставшие вдруг бесцветными глаза. Скулы и шею избороздила настоящая паутина морщин, а руки потрескались и кровоточили.

Я сунул целительнице бокал с вином, та одним махом его осушила и прокаркала:

– Цветок!

Усадив Магду в кресло, я принес ей открытую банку, гадалка запустила руку в прозрачную жидкость, и светившиеся в темноте лепестки немедленно пожухли и погасли, а сама предсказательница будто три десятка лет скинула. Трещинки на пальцах затянулись, морщины разгладились без следа, и в ее глаза вновь вернулась жизнь.