— Да нет, с ним все в порядке, — нетерпеливо заметила миссис Оливер. — У него просто нервный срыв.

Пуаро не стал заострять внимание на некоторой нелогичности ее слов, а просто принял их к сведению.

— Все крайне возбуждены и очень раздражительны, что, впрочем, характерно при подготовке развлечений такого рода. И если вы могли заметить…

— Ш-ш! — Миссис Оливер снова схватила его за руку. — Сюда кто-то идет.

Это все больше походило на плохую мелодраму… Пуаро почувствовал, что и сам начинает раздражаться.

В дверях появилось доброжелательное лицо мисс Бруис.

— О, вот вы где, месье Пуаро. А я вас разыскиваю — хочу показать вам вашу комнату.

Она повела его наверх, где ему была отведена просторная комната с видом на реку.

— Ванная прямо напротив. Сэр Джордж подумывает прибавить ванных, но тогда, к сожалению, придется нарушить пропорции комнат. Надеюсь, вам тут будет удобно?

— Да, конечно. — Пуаро окинул оценивающим взглядом этажерку, настольную лампу и коробку с наклейкой «Печенье» у кровати. — Кажется, все в этом доме доведено до совершенства. Кого мне благодарить: вас или очаровательную хозяйку?

— Леди Стаббс целиком поглощена тем, чтобы быть очаровательной, — не без ехидства заметила мисс Бруис.

— Очень живописная молодая особа, — задумчиво произнес Пуаро.

— Вот именно…

— Правда, возможно, в других отношениях она не столь… — Он осекся. — Pardon, я чересчур увлекся. Есть вещи, о которых, возможно, тут не принято даже упоминать.

Мисс Бруис внимательно на него посмотрела и сухо сказала:

— Леди Стаббс прекрасно знает, что делает. Она действительно очень эффектная женщина, но, кроме того, она еще и очень даже себе на уме.

Она повернулась и, прежде чем Пуаро успел скроить удивленную мину, выскользнула из комнаты. Так вот, значит, что думает о хозяйке дома деловитая мисс Бруис! Или она сказала так по каким-то особым соображениям? Зачем так откровенничать с посторонним, только что приехавшим человеком? А может, именно потому, что он посторонний? Да к тому же иностранец. Эркюль Пуаро по личному опыту знал, что многие англичане полагают, что иностранцам можно говорить все, что угодно, и что их вообще нельзя воспринимать всерьез!

Он нахмурился, растерянно уставившись на захлопнувшуюся дверь. Потом взглянул в окно — как раз в тот момент, когда из дома вышли леди Стаббс и миссис Фоллиат. На некоторое время дамы задержались у большой магнолии, что-то оживленно обсуждая. Но вот миссис Фоллиат кивнула на прощание, подняла свою садовую корзину, в которой лежали перчатки, и пошла по подъездной аллее. Леди Стаббс довольно долго смотрела ей вслед, затем машинально сорвала цветок магнолии, понюхала его и медленно двинулась по дорожке, которая вела сквозь заросли деревьев к реке. Прежде чем исчезнуть из виду, она оглянулась. Из-за магнолии нарочито спокойным шагом вышел Майкл Уэйман и после недолгих колебаний проследовал в гущу деревьев, где только что скрылась стройная фигурка.

«Решительный молодой человек, — подумал Пуаро. — И к тому же красив. В общем, личность куда более привлекательная, чем сэр Джордж Стаббс…

Но, собственно, что тут такого? Ситуация вполне ординарная. Богатый невзрачный муж, весьма уже зрелого возраста, молодая, красивая, умная (или не очень) жена и влюбчивый молодой человек. Неужто это достаточная причина для того, чтобы миссис Оливер кинулась мне звонить? Конечно, у миссис Оливер живое воображение, но…»

— Но я ведь не занимаюсь такими вещами, — пробормотал уже вслух Эркюль Пуаро. — Выслеживать любовников на предмет установления факта адюльтера[28]— не по моей части. И вообще, почему миссис Оливер вбила себе в голову, что тут что-то не так? Впрочем, в ее голове царит такая путаница…

Пуаро решительно не понимал, как ей удается создавать вполне связные детективные романы. Однако при всем при том она часто удивляла его своей прозорливостью.

— Мало времени… мало, — бормотал он. — Действительно ли здесь что-то не так? Думаю, она все-таки права. Но что? Кто может пролить на это свет? Надо срочно как можно больше узнать обо всех этих людях. Но кто мне расскажет о них?

После недолгого размышления он схватил шляпу (великий сыщик никогда не рисковал выходить вечером с непокрытой головой) и поспешил вниз. Из дальней комнаты доносился властный лай миссис Мастертон. А чуть ближе слышался голос сэра Джорджа, полный страстного нетерпения:

— К черту чадру. Я хочу, чтобы вы были в моем гареме, Салли. Я приду завтра узнать свою судьбу. Что вы мне скажете, а?

Послышались звуки легкой борьбы и прерывистый от напряжения голос Салли:

— Перестаньте, Джордж.

Пуаро, немало изумившись, ловко проскользнул в оказавшуюся рядом боковую дверь наружу и быстро потрусил по задней дорожке, которая, как подсказывало ему чутье, должна была в какой-то точке соединиться с подъездной аллеей.

Маневр оказался удачным: хотя Пуаро немного запыхался, зато был вознагражден встречей с миссис Фоллиат.

— Разрешите, мадам?.. — галантно предложил он, беря у нее из рук корзину.

— О, благодарю вас, месье Пуаро, вы очень любезны. Но, право, корзинка совсем не тяжела.

— И все же позвольте мне донести ее до вашего дома. Вы ведь живете недалеко отсюда?

— Я живу теперь в домике у главных ворот. Сэр Джордж любезно сдает его мне в аренду.

Домик у ворот ее прежнего дома… Какие чувства она должна испытывать, думая об этом? Однако ее самообладание было поразительным, и Пуаро не смог заметить ни единого предательского знака — ни в голосе, ни в выражении лица.

Он переменил тему разговора:

— Леди Стаббс ведь намного моложе мужа?

— На двадцать три года.

— Она очень привлекательна.

— Хэтти прелестное милое дитя, — спокойно сказала миссис Фоллиат.

Пуаро ожидал совсем иного ответа.

— Я ее очень хорошо знаю. Видите ли, она некоторое время была на моем попечении, — продолжала она.

— Я этого не знал.

— Откуда вам было знать. Это довольно грустная история. Ее семья владела сахарными плантациями в Вест-Индии. Во время землетрясения поместье сгорело, а родители, братья и сестры погибли. Хэтти в то время жила при одном из парижских монастырей. В общем, она осталась вдруг совсем одна на свете. Ее душеприказчики сочли, что ей лучше некоторое время побыть за границей, а затем настала пора вывозить ее в свет, для чего требовалась пожилая дама. Вот мне и предложили опекать ее. Когда нужно, я умею выглядеть вполне прилично, — чуть усмехнулась она. — К тому же у меня были кое-какие связи — покойный губернатор был близким другом моего семейства.