– В нем содержалась кровь, которая была не совсем кровью, – сказал министр. – И плоть была почти человеческой, но не совсем. Только эксперт с микроскопом смог определить это наверняка. Синтетическая, почти идеальная подделка. И, конечно, «личность», частью которой была эта подделка, тоже была насквозь фальшивой.

Джилл закрыл рот и сказал:

– Мы-то это знали. Но вы все эти четыре года… вы проверяли нас, желая убедиться, что мы не такие же синтетические, как этот палец?

– На самом-то деле немногим больше двух лет, – уточнил Уэйт. – Потребовалось два года тайных анализов, прежде чем ученые мужи полностью убедились в том, что вы… Какого черта?!

Уэйт заткнулся, потому что в этот момент Джек Тарнболл поднялся со своего сиденья и навис над ним, схватив за модный пиджак и показав зубы в предельно убедительном оскале. И, тряся Уэйта, словно детскую погремушку, разъяренный агент прорычал:

– К черту всех твоих ученых! Как же насчет тебя, Джордж? Уж ты-то «полностью убедился»?

Но тут вмешался Джилл:

– Оставь, Джек, – положил он ладонь на руку Тарнболла. – Джордж – всего лишь винтик в этой системе. А мозг ее находится вне пределов нашей досягаемости.

Что же касается убежденности Уэйта в том, что мы всего лишь люди-человеки, то, конечно же, он убежден в этом. Неужели ты думаешь, будто он и в самом деле сел бы в этот вертолет, не доверяя нам.

Тарнболл с неохотой разжал руку, и после этого Уэйт прожег взглядом их обоих. Люди-человеки? Ну, во всяком случае, насчет Джилла он был убежден. Но что касается Тарнболла – может быть, тот и не пришелец, но уж наверняка какой-то зверь…

– Так что же дальше? – спросил Джилл, наблюдая, как министр приводит себя в порядок и расправляет смятые лацканы пиджака. – Куда направимся, когда я прихвачу из дома зубную щетку?

– Могу я понять это так, что мне удалось убедить вас? – ответил Уэйт вопросом на вопрос, продолжая хмуро смотреть на Джека Тарнболла. – Если да, то выбор за тобой. С египетскими властями никаких проблем не возникнет: они нас примут с распростертыми объятиями. Китай, возможно, встретит не столь радостно, но и от ворот поворот не даст. Там чертовски нервничают и задаются вопросами, на которые нам очень хотелось бы дать ответ прежде, чем они решат взять это дело в собственные руки! Что я имею в виду? Ну, я имею в виду хотя бы то, что Китай – ядерная держава и там явно подозревают, будто эта Пагода – какой-то совместный военный эксперимент – возможно, плацдарм на материковом Китае? – с которым валяют дурака американцы и южнокорейцы. Нужно ли мне подробно расписывать этот сценарий? Нет, думаю, что не надо. И, наконец, есть Айсберг, который вполне может быть для тебя самой лучшей точкой отсчета. Он дрейфует в Северной Атлантике, милях в шестистах к юго-востоку от мыса Фэруэлл. Только вот «дрейфует», возможно, неподходящее слово, так как он фактически никуда не плывет. Он стационарный, большой и плоский – я думаю, мы сможем посадить на него самолет. А также…

– Стоп! – остановил его Джилл. – Притормози-ка!

Я хочу сказать, что теперь, когда ты собрался с духом, то уж действительно выкладываешься полностью! Так, что давай не будем волноваться и разберемся спокойно, шаг за шагом. Для начала, ты спрашиваешь, участвую ли я во всей этой затее. Но мы оба знаем, что я должен участвовать, так как это ведь не просто визит. Я хочу сказать, кем бы там ни были эти люди – давай пока называть их «людьми», – они, по крайней мере, могли бы постучаться или черкнуть пару строк. Но они этого не сделали. И ты хочешь сразу же сажать самолет на один из их зондов?

– Зондов? – уставился на него министр. – Но что им зондировать? Они ведь уже побывали здесь, провели разведку, изучили нас. Они нас знают, знают лично тебя, знают мотивации нашего поведения. Мы сдали их проклятый тест на IQ[6]или на что бы там ни было! И все же, послушать тебя сейчас, так кажется, будто ты не уверен, что это… возможно, это не те же… «люди»? – Глаза Уэйта расширились от догадки. – Так как насчет этого, Спенсер? Дело обстоит именно так? Ты думаешь, что это не та же самая компания?

Джилл покачал головой, но это не означало ни «да», ни «нет».

– Не знаю, – ответил он. – Как я могу судить по тому немногому, что ты мне рассказал? Но, кем бы они там ни были, методы у них, похоже, такие же.

– Методы?

– Фоны установили в Шотландии Замок. Мы, конечно же, должны были заметить его, но сочли бы сначала либо курьезом, либо каким-то гигантским розыгрышем. Угрозы мы бы в нем не увидели, во всяком случае, не сразу. И уж определенно не сочли бы его вторжением инопланетян. Что давало им время на то, чтобы изучить нас…

– Но ведь период изучения наверняка давно завершился? – вставил Тарнболл. – Спенсер, ты сбил меня с толку не меньше, чем Джордж!

– И себя тоже, – нахмурился Джилл. – Просто я пытаюсь тщательно все обдумать, рассмотреть это дело во всех сторон, вот и все. Зачем бы им, черт возьми, захотелось проделывать все по новой? Зачем эта бессмысленная ловушка в виде еще одного Дома Дверей? И зачем три Дома Дверей, когда в первый раз хватило и одного? – Он снова посмотрел на Уэйта. – Стоп! Эти Дома такие же или нет?

– Э?

– У них есть двери? У той Пагоды или у той Пирамиды есть что-нибудь похожее на дверь или вход?

– А ты ожидал бы увидеть дверь в пирамиде? – ответил Уэйт.

– В пагоде – ожидал бы, – уведомил его Джилл.

Министр достал из внутреннего кармана пиджака тонкий конверт из манильской бумаги, вытряхнул из него фотографии и передал их Джиллу. Тот пристально изучил их и сунул Джеку Тарнболлу. Могучий агент заметил:

– Да, сфотографировано со всех сторон, но никаких дверей или окон. А Айсберг… Господи, да он же громадный!

– Мне необходимо взглянуть поближе, – тихо сказал Джилл (теперь он сделался очень осторожным). – Нет, на этот Айсберг я пока высаживаться не собираюсь, спасибо – не надо. Но мне нужно посмотреть на него вблизи. И предпочтительней раньше, чем будет поздно.

– И что именно ты видишь, Спенсер? – подался в его сторону Уэйт, пристально рассматривая фотографии, когда Джилл взял их у Тарнболла и снова принялся разглядывать их.

– Ты имеешь в виду мой экстрасенсорный талант? – Джилл покачал головой. – Он так не действует, Джордж.

Просто глядя на фотографию, я ничего не могу увидеть или почувствовать. Но, по-моему, ты прав. Предполагая, что это фоны, я не вижу никакой причины, по которой им захотелось бы вернуться. И определенно не вижу никакой причины, чтобы отправлять три зонда.

Поэтому, возможно, это вовсе не фоны. А это, в свою очередь, означает…

И Тарнболл закончил за него:

– Что, чем раньше мы разберемся, кто же именно сюда заявился, тем лучше мы все будем себя чувствовать, верно? – Но затем, переводя взгляд с одного собеседника на другого, добавил: