– Да.

– Превосходно. Это упрощает дело.

– Уточни, пожалуйста. Какое дело?

– В Ювауме у нас с тобой будет одно дельце. Я обдумывал это по дороге и пришел к выводу, что нам неплохо бы обзавестись еще одним человечком. Ну, чтобы было кем жертвовать. Помнишь, Рикульф посоветовал мне при случае отдать тебя на съедение. Чтобы выполнить задание, покуда колдуны из Дарантазия будут обгладывать твои косточки.

– Я имею право хотя бы уточнять, задавать наводящие вопросы, просить о более полных указаниях? – осведомился Туризинд. – Умолять о подробностях? Выпрашивать детали? Как велики твои полномочия, Конан?

– Мои полномочия неограниченны, а указания ты получишь без всяких просьб, – ухмыльнулся Конан. – Любишь публичные казни? Скоро поглядим еще на одну. Завтра в Ювауме должны казнить одну девку. Да ты и сам увидишь: народ уже начинает стекаться в город. Казнь всегда сопровождается ярмаркой, так что многие туда ринулись в надежде на хорошую поживу. Розничные торговцы, пирожники, проститутки, продавцы всяких снадобий… Разный сброд.

Он помолчал и вдруг ослепительно сверкнул ярко-синими глазами.

– Но нас должна интересовать не ярмарка, а именно эта девка. Я еще не принял окончательного решения.

– Можешь обсудить со мной, – предложил Туризинд, наполовину забавляясь.

Как всякий наемник, Туризинд привык иметь дело преимущественно с мужчинами и женщинам он не доверял. Изредка он привечал возле себя ту или другую в качестве временной подруги, но и только. Менее всего ему нравились особы, принадлежащие к «прекрасному полу», которые вооружались мечами и требовали, чтобы их воспринимали как «воинов», как «равных прочим» солдат. В отряде у Туризинда таких никогда не водилось. Он на дух их не переносил и изгонял поближе к горизонту, едва только замечал где-нибудь в поле своего зрения.

Поэтому известие о казни какой-то «девки» мало заинтересовало его. Если женщина довела власти до того, что те вознамерились предать ее публичной смерти, значит, она вполне достойна подобной участи. Женщина-преступница – это злостная воровка, подлая убийца, отравительница или колдунья. Все эти категории решительно были противны Туризинду.

Бывший командир наемников скривился.

– Давай оставим эту тему, Конан, – попросил он. – Я никогда не соглашусь с присутствием женщины в отряде. Тем более с такой, которую должны были повесить.

– Э-э… – протянул Конан, внезапно – и весьма неприятно – напомнив Туризинду доктора.

После паузы Конан добавил:

– Но я еще не принял решения. А когда решу – ты сделаешь, по-моему. Кстати, это не твой отряд, а мой. Хорошо бы ты постарался запомнить это.

– Я никак не могу повлиять на твое решение? – спросил Туризинд.

– Нет, – отрезал Конан. – Если я сочту девку полезной, я возьму ее. В мой отряд.

Некоторое время они молчали. Туризинд постепенно убеждался в том, что Конан был совершенно прав в том, что касалось ярмарки. Дорога наполнялась людьми. Празднично одетые крестьяне, пешком и на телегах, двигались в сторону Юваума. Многие весело переговаривались, перешучивались; девушки кокетничали с мужчинами. Некоторые совершенно явно давали понять, что не прочь провести ночь с новым приятелем.

«Близость смерти всегда возбуждает, – подумал Туризинд. – Когда человек видит, как умирает ему подобный, первое, что ему хочется, – это почувствовать себя живым. Дьявольски живым, до ужаса живым. А лучший способ ощутить себя на этом свете – заняться любовью. Можно даже с первым встречным. Лишь бы тебя ласкали, лишь бы под ладонями было чужое горячее тело, а рядом раздавалось чье-то дыхание… Знаю. Помню. Да, я действительно это помню…»

Он криво улыбнулся воспоминанию. Туризинд любил свои воспоминания, но никогда не тосковал по ушедшему. Ему было под тридцать, он вошел в лучший возраст для мужчины – и был уверен в том, что впереди у него не меньше прекрасного, чем осталось позади. Особенно если учесть то, каким жестоким было его детство.

До Юваума оставалось совсем немного, когда Конан снова заговорил:

– Это проститутка.

Туризинд в этот самый момент рассматривал очень хорошенькую девушку, которая явно строила глазки рослому всаднику, поэтому при звуке низкого голоса Конана он вздрогнул:

– Что ты сказал?

– Говорю, что это проститутка.

Туризинд еще раз посмотрел на ясно улыбавшуюся девушку.

– Нет же, думаю, она простая крестьянка. Очень хорошенькая крестьяночка, которая после десяти лет каторжных трудов и рождения седьмого ребенка превратится в старую страхолюдину, вроде ее мамаши… Жаль, конечно, да ничего не поделаешь: такова судьба сословия, рожденного ковыряться в грязи.

– Ты меня не слушаешь! – рассердился Конан. – Я говорю о той, которую должны повесить.

– А, – разочарованно протянул Туризинд. – Я-то думал, мы уже закрыли эту тему.

– Мы еще не открывали ее, – возразил Конан. – Я обдумываю.

– Значит, она еще и шлюха… – вздохнул Туризинд. – Неужели мы не можем обойтись без шлюхи? Я найду тебе десяток в любом трактире. Наверное, ты так страшен и уродлив, что с тобой ни одна не хочет пойти, да? Я буду их уговаривать. Клянусь. Только не надо мне шлюхи в отряде. В твоем отряде, – добавил он поспешно и изобразил угодливую улыбку.

– Если ты не замолчишь, – угрожающе начал Конан, но осекся, а потом махнул рукой. – Просто слушай. Рикульф подробно рассказал мне о том, чем она промышляла. Она предлагала мужчинам свое тело. И, поскольку она очень красива, они охотно соглашались покупать ее ласки. Затем их находили раздетыми и ограбленными до нитки где-нибудь за городом, на сеновале, а то и просто на обочине дороги. В их памяти оставались обрывки каких-то дивных картин: сладкие поцелуи, небывалое блаженство… а после полное забвение.

– Обычный трюк, – сказал Туризинд, брезгливо морщась. – Чем она их опаивала?

– В том-то и дело… При ней не нашли никакого яда. Да и эти мужчины никак не пострадали. За исключением неприятностей, связанных с тем, что их маленькое ночное приключение делалось общим достоянием. Ну и грабеж, конечно. Она обогатилась за их счет весьма значительно. Когда ее взяли, при ней нашли больше тысячи золотых монет. Она держала их в дорожном сундучке.

– А как вышло, что ее схватили? – заинтересовался Туризинд.

Конан покачал головой.

– Хочешь знать? Рикульф лично занялся этим делом. Продолжать?

Туризинд кивнул.

Конан продолжил задумчиво, и в его голосе Туризинд вдруг уловил легкий отзвук восхищения: несомненно, на киммерийца произвела сильное впечатление работа грабительницы. Вероятно, он считает воровку коллегой по ремеслу. Хороший же спутник у Туризинда! Туризинд, по крайней мере, – честный наемник, а вот киммериец… Ладно. Лучше сперва выяснить все обстоятельства, а уж после принимать решение. Может быть, удастся удрать…