Сегодня его не убьют. Его водили на стену лишь для того, чтобы показать ему казнь Эдреда.

И только после того, как Туризинд очутился во дворе, у него подогнулись колени. Ему пришлось прислониться к лестнице, чтобы не осесть на землю.

Стражники смотрели на него и, посмеивались. Он услышал чей-то голос:

– Убивать людей ударом в спину – это он может, а как самому помереть – тут уж сразу слезы и страхи…

Другой голос с невыразимым презрением подхватил:

– Одно слово – бандит!

Тайное поручение

После казни Эдреда, Туризинд несколько дней оставался в своей комнате. Еду и питье ему приносили, пока он спал. Почти наверняка в питье было снотворное зелье, потому что спал он очень крепко и никогда не слышал, как открывается дверь его тюрьмы и появляется стражник. Должно быть, несмотря на цепи, в которые был закован узник, они продолжали испытывать страх перед ним.

Господин Имбор – неразговорчивый врач – появлялся еще один раз, чтобы осмотреть узника и переменить повязки. Судя по всему, он был весьма доволен ходом лечения. Впрочем, своими наблюдениями врач с пациентом никак не делился. Вообще, судя по поведению господина Имбора, его занимала исключительно телесная составляющая Туризинда, в то время как моральное состояние пленника нимало не занимало лекаря. Что ж, оно и понятно, если учесть, что Имбору приходилось ставить на ноги самых закоренелых преступников – и зачастую только для того, чтобы они могли выдержать дальнейшие пытки или хорошо выглядели во время казни.

Туризинд терялся в догадках. Расспрашивать своих тюремщиков он не имел возможности, к тому же те почти не показывались в поле зрения. Предположение, одно страшнее другого, теснились в голове Туризинда.

Последнее было связано со сплетнями касательно того, что герцог время от времени продает преступников из камеры смертников за реку Коротас, в Зингару, в небольшое княжество Дарантазий, затерянное в Рабирийских горах. По слухам, там в ходу самая страшная черная магия, и постоянно требуются для жертвоприношений живые люди. Впрочем, это только слухи…

Туризинд пытался одергивать себя, но мысли одна кошмарней другой посещали его с назойливостью бедных родственников. Как многие из тех, кто избрал себе ремесло наемника, Туризинд был суеверен. Он боялся привидений, его страшило всё, что связано с высшей магией (на какое-нибудь обычное заклинание, вроде заклятья невидимости оружия, этот страх, естественно, не распространялся). Как и его солдаты, Туризинд предпочитал не иметь дел с тем, чего не мог объяснить.

А сейчас самым необъяснимым было для него поведение его стражников.

Туризинд утратил счет времени. Он предполагал, что провел взаперти приблизительно полмесяца. Он даже понял, когда ему перестали давать снотворное: в последние четыре дня. Он стал хуже спать, и кошмарные сны вернулись.

Кроме того, теперь Туризинд. время от времени видел стражника, приносящего ему еду. Впрочем, тот входил без боязни, поскольку преступник был прикован к стене: еще одна цепь, обхватывающая лодыжку и прикрепленная к кольцу в стене, появилась однажды ночью, когда пленник еще крепко спал.

Следующее приключение ждало пленника на двадцать пятые сутки сидения в комнате.

* * *

На сей раз Туризинда не стали выводить во двор: по ходу внутри крепостной стены его доставили в полутемные покои, где горели масляные лампы. Теряясь в полумраке, в кресле с высокой спинкой восседал какой-то рослый человек. Туризинд почти не видел его лица. Вооруженные стражи стояли справа и слева от кресла.

На столе перед важным господином в кресле находились письменные приборы, а также кинжал и большой хрустальный шар. Туризинд с опаской поглядывал на шар. Бывший наемник не мог бы утверждать, что он «чует запах магии за десять шагов», как говаривал один из его солдат; но, тем не менее, нечто нехорошее в этой комнате явно имелось.

Помимо человека в кресле и стражей там находился еще кто-то, но он терялся в глубокой тени. Кажется, он даже не стоял, а сидел на низенькой скамеечке или же скорчился на коленях. Во всяком случае, он был очень маленьким.

Туризинд остановился в дверях. Его подтолкнули, чтобы он прошел дальше, и он повиновался. Ни палача, ни доктора в комнате не было, и это также встревожило Туризинда. Странно, но палач действовал на него успокаивающе. Палач был понятен, человек в высоком кресле – нет.

– Оставьте нас, – приказал сидящий за столом господин.

Тюремные стражи повернулись и вышли. Другие – видимо, личная охрана человека в кресле, – даже не пошевелились. Привыкли, надо полагать, к подобным сценам, подумал Туризинд.

Пленник продолжал стоять неподвижно и смотреть на человека в кресле. Тот после паузы заговорил. Голос оказался глуховатым и очень ровным, без малейшей интонации:

– Как с тобой обращаются?

– Благодарю – недурно, – ответил Туризинд.

– Я слышал, при задержании ты был ранен.

– Это правда, – не стал отпираться Туризинд.

– Что говорит врач о твоем состоянии?

– Полагаю, он доволен… Впрочем, господин, вы можете спросить его.

– Если бы я мог, я бы спросил, но ему незачем знать о моем интересе… – Человек в кресле пошевелился, устраиваясь удобнее.

«Странно, – подумал Туризинд, – ерзает так, словно не привык к этому насесту. Может быть, это вовсе, не его кресло?»

– Называй меня «господин Рикульф», – велел человек в кресле. – Так будет удобнее и тебе, и мне. Впрочем, это не настоящее имя.

– Ну, – протянул Туризинд развязно (он вдруг понял, что этому человеку, Рикульфу, что-то от него нужно, и успокоился), – «Туризинд» – тоже не настоящее имя.

– Да? – деланно удивился Рикульф. – А каково же настоящее?

– Настоящего попросту нет.

– Что ж, это многое объясняет… – Рикульф постучал по столу костяшками пальцев и без всякого перехода осведомился: – Что тебе известно о Дарантазии?

Туризинда передернуло. О Дарантазии говорить ему хотелось в самую последнюю очередь. Странно, однако, что об этом зашел разговор. Совсем недавно Дарантазии всплывал в мыслях Туризинда…

Тем не менее, человек за столом ждал ответа и поэтому пленник через силу произнес:

– Многое – и ничего.

– Поясни.

– Я знаю то же, что и все. Что Дарантазии – небольшое владение, княжество или графство – называют по-разному. Находится в Рабирийских горах. Почти не поддерживает сношений с внешним миром. Говорят, поблизости живут странные существа – не то потомки лемурийцев, не то пикты… Сам я никогда не был в тех краях. Власть в Дарантазии принадлежит графу Кондатэ. Другие называют его князем Кондатэ. Странный человек. Никто его толком не видел. Насколько я знаю, он никогда не нанимал солдат. Об этом человеке ходят разные слухи, но ничего конкретного… Впрочем, Дарантазии всегда считался обителью магии. Запрещенной магии. Точнее, той, что запрещена в Эброндуме.