Вздохнув, Брайт поднялся.

— Послушай, — сказал ему Денфорт, — ты не должен сейчас уходить. Мне начинает везти.

— Я отыграюсь завтра, Денфорт.

Приказав служителю жестом собрать его выигрыш, Брайт обогнул стол и подошел к месту, где сидел брат Ипполиты. Опрятный парик, прекрасный шелковый костюм, дорогие кружева — значит, семья не у последней черты бедности.

Как же звать этого молокососа? Ипполита называла его по имени, но оно не задержалось в его памяти.

— Сент-Клер, — позвал Брайт. — Можно вас на пару слов?

Молодой человек был так поглощен игрой, что не ответил. Брайт потряс его за плечо. Юноша рассеянно взглянул на него, и глаза его расширились от удивления:

— Вы?!

— Это действительно я. Приглашаю вас сыграть со мной. Можно сказать, просто настаиваю.

Молодой человек с сожалением посмотрел на карточный стол, но, поддавшись искушению, поднялся. Брайт с облегчением заметил, что он забрал с собой несколько гиней — весь его выигрыш. Они сели за столик для двоих, и Брайт заказал вина.

— Как дела, Сент-Клер?

— Я не Сент-Клер. Я — Апкотт.

Брайт в удивлении поднял брови.

— Единоутробная сестра? Или она вдова?

— Единоутробная сестра. Мне хотелось бы знать, что произошло между вами, милорд. Она так и не рассказала мне.

— Тогда тем более я не должен раскрывать ее секреты.

— Это наводит меня на мысль, что ей понравилось ваше ухаживание.

— Ухаживание? — переспросил Брайт. Апкотт молча смотрел на него. У него было приятное, чистое лицо и хорошие манеры Браета всегда удивляло, как такие честные и совсем неглупые люди оказывались за карточным столом. Возможно, этого еще не поздно остановить.

Слуга принес вина и нераспечатанные колоды карт. Брайт наполнил бокалы.

— Мой дорогой мистер Апкотт…

— Сэр Оливер, — сухо поправил юноша. Брайт вежливо кивнул.

— Мой дорогой сэр Оливер, между вашей сестрой и мной произошло небольшое недоразумение, о котором я очень сожалею. Возможно, я невольно обидел ее и хотел бы принести ей свои извинения. И уж конечно, я сожалею о нашей с вами небольшой ссоре.

По всему было видно, что сэр Оливер остался доволен принесенными извинениями.

— Очень хорошо, милорд. Давайте больше не будем говорить об этом.

Вы очень добры, сэр, — ответил Брайт, передавая Оливеру бокал вина. — Вы играете в безик?

— Конечно.

Приняв ответ Оливера за его согласие играть, Брайт вскрыл две колоды карт и передал их Оливеру для осмотра и тасовки. Затем они сняли колоды.

Выиграв, Брайт вздохнул. Ему страшно везло, а игра в безик во многом зависела от везения, но в то же время здесь требовалось и умение помнить карты, находящиеся в игре, и различные способы отделываться от ненужных карт в руке. Брайт был в этом силен и решил использовать все свое умение, чтобы наполнить карманы этого молокососа. Затем он отправит его домой, чтобы никогда не видеть снова.

У Брайта было тонкое чутье на неприятности, а с сэром Оливером и его сестрой они непременно возникнут.

— Вы с сестрой перебрались в Лондон? — спросил он, продолжая игру.

Апкотт нахмурился и, получив взятку, ответил:

— Да, милорд. Мы остановились на Дрезденской улице. Брайт отметил про себя, что это не самый лучший район Лондона и что скорее всего у них все же туго с деньгами.

— — Должно быть, смерть графа Уолгрейва расстроила ваши планы? — закинул он удочку. Молодой человек покраснел.

— Какого черта… Какое вам до этого дело, сэр?

— — Простите мой бестактный вопрос, — миролюбиво заметил Брайт. — Пожалуйста, извините меня.

Молодой человек совершенно прав: это не его дело. Брайт взял взятку дамой бубен, что было самым глупым Данной игре, но тот этого не заметил.

Зато заметил подошедший к столу Эндовер, с удивлением посмотревший на Брайта, который незаметно подмигнул другу, и тот промолчал.

В безике выигрывали не по взяткам, а по очкам. Сэр Оливер знал правила игры, но, по всей вероятности, плохо разбирался в ее тонкостях. Если он не будет за версту обходить карточные столы, то, вне всякого сомнения, очень скоро угодит в долговую тюрьму, и что тогда станется с его сестрой?

Прибегая к различным ухищрениям, Брайту удалось довести счет Апкотта до тысячи очков.

— Вы выиграли, сэр Оливер. Может быть, поднимем ставки? Двадцать гиней на круг?

Брайту легко удалось уговорить молодого человека поднять ставки, но гораздо труднее было проигрывать. Его Проклятая удача по-прежнему сопутствовала ему. Как, к примеру, скрыть, что у него на руках четыре туза? Какое счастье, что у этого молокососа нет чувства игры.

К трем часам утра, после изнурительной игры Брайту наконец удалось передать сэру Оливеру Апкотту две сотни гиней выигрыша.

Еще полчаса Брайт накачивал Апкотта вином, после чего тот попытался вернуться к столу для игры в ландскнехт, но Брайт твердо взял его за плечи и вывел на морозный декабрьский воздух.

— Послушайте, — слабо отбивался Апкотт, — еще очень рано.

— Наоборот, уже очень поздно, и ваша сестра, должно быть, беспокоится.

Молодой человек опять нахмурился:

— Что у вас с моей сестрой?

— Ничего. Абсолютно ничего.

— Мне так не кажется, — мрачно заметил сэр Оливер. — Она ведет себя, как последняя дура.

«Просто она водит тебя за нос», — решил про себя Брайт.

Он взял под руку шатающегося молодого человека и послал подвернувшегося мальчишку ловить экипаж.

— Ты заинтересован в этом типе? — тихо спросил ожидавший его Эндовер, человек покладистого характера.

— Очень мало. Снабдив его деньгами, я хотел бы, чтобы он благополучно добрался до дома. На этом наше знакомство и закончится.

Эндовер удивленно поднял брови, но не стал возражать — Брайту виднее.

Подъехал одноконный экипаж, и они, затащив в него счастливого баронета, сели рядом с ним. Оливер тяжело опустился на сиденье и запел.

Экипаж тронулся, и Эндовер тихо осведомился, в чем же, собственно, дело?

— Просто во мне заговорило благородство.

— Неужели? — скептически заметил Эндовер. — тебя ненадолго хватит, если будешь помогать всем проигравшимся.

— Уж если речь зашла о моей выносливости, давай-ка отправимся к «Мирабель» после того, как доставим домой этого молокососа.

— После такой-то ночи? Я совершенно без сил, мой дорогой.