— Прогресс требует жертв. Эти старые консервативные сквайры погубят Англию.

— Надеюсь, ты не считаешь Ротгара старым консервативным сквайром?

Бриджуотер громко рассмеялся:

Какой вздор! Я не имею ничего против него. Он человек рассудительный. Однако большинство моих противников — люди продажные. При виде золота все их сомнения сразу исчезают. Сколько мне пришлось дать взяток дорогими подарками, да и просто деньгами. Лучше бы я их вложил в дело!

— Дела бывают разными. Деньги для нужных людей — тоже дело.

— Чтобы обеспечивать будущее этих лентяев? В наше время в Лондоне существуют тысячи способов заработать деньги честным путем, и, однако, эти бездельники предпочитают получать их в виде взяток или карточной игрой.

— Благодарю, — усмехнулся Брайт.

— О Господи, Брайт, речь же идет не о тебе. Я знаю, что тебя больше не тянет к карточному столу.

— И никто не предлагает мне взяток, а только красавиц.

— Но таким образом ты можешь обеспечить свое будущее.

— Красавицы — это отнюдь не деньги. — К сожалению, нет. Скорее наоборот.

— Ты превращаешься в настоящего стяжателя, Франсис.

— 11росто я делаю все возможное, чтобы достичь намеченной цели.

— Цели, которая принесет прибыль. Ты считаешь добродетелью зарабатывать деньги на людях, которые делают за тебя черную работу? — спросил Брайт, задумчиво глядя на огонь в камине.

— Мы платим рабочим по шиллингу в день, а иногда и больше, и они очень довольны. Стремление к заработку — двигатель прогресса, и, кроме того, мы тем самым предоставляем людям работу.

— Пожалуй, верно. — Брайт повернулся к столу и наполнил бокалы. — Ну что же, если ты «подмазал» всех, кого можно, почему бы тебе не задержаться здесь на несколько дней и не насладиться жизнью?

— Лондон наводит на меня скуку, и мне хотелось бы поскорее увидеть, как продвигаются работы.

— Боюсь, что таким образом ты скоро превратишься в очень скучного человека. Герцог-зануда.

— Это звучит лучше, чем «герцог-бедняк». С этим клеймом я вырос. Я собираюсь стать самым богатым человеком в Англии, Брайт. А что руководит тобой? — осведомился герцог, отпивая глоток бренди.

— Я собираюсь стать самым богатым членом палаты общин.

— Существуют более легкие пути зарабатывать деньги.

— За карточным столом? У меня что-то больше нет желания разорять людей до последнего.

— А лондонская биржа? Я знаю, что ты любишь играть на бирже.

— Вложив все деньги в твой проект, я остался ни с чем. Попробую потрясти Ротгара.

— Мне очень жаль, — заметил, нахмурившись, герцог. — Представляю, какое это унижение для тебя — зависеть от него.

— Франсис…

— Мне жаль, что я вовлек тебя в это дело, — перебил его герцог. — Я знаю, что ты вкладывал деньги просто из прихоти… да, это было не что иное, как каприз. Но при первой же возможности я выплачу тебе долг. Надеюсь, что это будет скоро. Сейчас, когда акведук заработал, многие предлагают мне ссуду.

— Без всякого с твоей стороны нажима? Как все быстро меняется! Но у меня нет ни малейшего желания выходить из твоего дела.

— Ты же вложил в него все свои деньги, а это чертовски рискованное предприятие.

— Франсис, риск — моя стихия.

— Советую тебе подумать, Брайт. Что ты будешь делать, если наш проект потерпит крах?

— А что будешь делать ты?

— Я останусь герцогом. Это чего-нибудь да стоит.

— Но ты снова будешь бедным герцогом, если мы потерпим неудачу, хотя такого не должно случиться. А я останусь Маллореном, и, не в пример тебе, у меня нет долгов.

— Но ты можешь в них залезть.

— Черта с два. Я всегда достану деньги за карточным столом.

— Если удача не изменит тебе.

— Здесь не просто удача, — заметил Брайт. Удача и везение, когда дело касается игральных костей. Вот почему я предпочитаю карты. Что за мрачное настроение, Франсис?

Герцог тяжело вздохнул:

— Если ты испытываешь угрызения совести за карточным столом, то я испытываю их сейчас. Изменение соотношения сил в парламенте, неудача с земляными работами, ошибка в расчетах, сделанных Бриндлеем, и мы потерпим крах. Даже при удачном стечении обстоятельств мы можем остаться без денег.

— Вот почему я стараюсь очаровать Дженни Финдлейсон.

— Если дела пойдут плохо, неужели ты женишься на ней, чтобы поддержать мой проект?

— А почему бы и нет?

— Но она же дрянь.

— Она красивая женщина без особых предрассудков и знает себе цену.

— На это у нее есть причины — она богата, но…

— Что но?

Герцог помолчал, обдумывая ответ.

— Прости, если я оскорбляю тебя в твоих лучших чувствах, но, зная эту даму, считаю, что она не для тебя.

— Черт возьми! — воскликнул Брайт. — Ты хочешь сказать, что она предпочитает твои достоинства моим? Ты герцог, со всеми вытекающими отсюда преимуществами. Ты более подходишь ей?

— Бедный герцог, — заметил, покраснев, Бриджуотер. — Я осторожно подвел ее к разговору о браке. Зачем, решил я, мне действовать через посредника, если я сам могу заполучить все ее деньги? Однако она считает меня сумасшедшим и убеждена, что я собираюсь вложить все ее состояние в сомнительное мероприятие, посадив ее тем самым на хлеб и воду.

Брайт рассмеялся:

— Мне нравится эта умная женщина. Интересно, сумеет ли она догадаться, что, выйдя замуж за меня, тоже рискует вложить деньги в твой сомнительный проект.

— Иногда мне кажется, что ты твердо веришь в неудачу моих планов, — заметил герцог, ставя бокал на стол.

— Повторяю, я бы не стал поддерживать тебя, если бы не верил в удачу, — ответил Брайт. — Но риск не пугает меня. — Он поднял бокал и допил остатки первосортного, согретого в руках бренди. — Успех без риска скучен. Я до безумия люблю играть по-крупному. Строй свой канал, Франсис, и будь уверен, что я достану деньги.

На следующее утро Порция проснулась в очень плохом настроении, что бывало с ней редко. Даже после последнего удара, который преподнесла ей судьба, она вставала, строя оптимистические планы. Но сейчас она просто не знала, что делать.

После разговора с Оливером она едва сомкнула глаза — тревожные мысли не давали ей покоя. Она вспоминала, что после рокового проигрыша брат до приезда в Лондон никогда не брал в руки карты. Сейчас же ее не покидало мрачное предчувствие, что его порок уже неизлечим и что, даже если им удастся занять денег, он может легко проиграть их снова.