Беда докатилась до жилища Бункова не сразу. Завыл пес. Лай его был каким-то особенным, как показалось Пантелеймону, тревожным.

– Пойду, погляжу, – сказал он, облизывая ложку.

Семья обедала. Он ворвался, словно ошпаренный.

– Татарыыы!

И начал хватать разные вещи. Потом бросал их, брал другие. Андрей выскочил во двор. Над селом поднимался дым. Вдруг за плетнем мелькнула овчинная шапка. Через мгновение, ломая ограду, во двор ворвался всадник. В руках его горел факел. Андрей глянул по сторонам, но, кроме поленницы дров, под рукой ничего не было. Он схватил полено и изо всех сил метнул его в непрошеного гостя. Не зря он таскал баранов. Удар пришелся прямо в голову. Всадник, раскинув руки, рухнул на землю. Но не успел Андрей разделаться с одним, как появился другой. В это время на крыльцо уже выскочил отец с топором в руках.

– Тятька, дай! – крикнул сын.

Тот растерянно подал топор. Но взмахнуть им Андрей не успел. Оттолкнув отца в дверь, он сам упал на землю. Свист сабли пронесся над ним. Лежа, изловчился и бросил топор. И тот достиг цели.

Вскочив на ноги, он поймал повод татарского коня и оседлал его.

– Тятька, – крикнул он, – дай повод второго.

Он поймал коня и подал подъехавшему Андрею узду.

– Я на боярский двор! – крикнул он, нахлестывая лошадь.

Двор Вышаты осаживали татары. Челядь храбро отбивала нападение. По всему было видно, что продержатся они недолго. Тут собралась почти вся сотня. Андрей, увидев эту картину, развернул коней и поскакал к логу. Там, привязав лошадей, он залесенным оврагом стал пробираться к Вышатиному двору. Найдя дыру, через которую служки выбрасывали мусор в овраг, он, пробежав двор, проник в хоромы.

Настю он нашел в светлице, где она с пожилой женщиной, то молясь, то смотря в окно, дрожала в ожидании своей участи. Он схватил ее за руку, крикнув: «Пошли!» И она побежала за ним.

Он подсадил ее на конька, и они поскакали в сторону леса. И когда, казалось, все осталось позади, Андрей услышал пронзительный крик Настеньки. Он оглянулся. Конь пытался скакать на трех ногах, подстреленный татарской стрелой, а ее догоняли всадники. Их было с десяток человек. Бросив взгляд на лес, где ждало верное спасение, Андрей развернул коня. Когда он подскочил, татары уже пытались связать отчаянно отбивавшуюся Анастасию. Борясь с девушкой, они не заметили Андрея. Это позволило ему подскочить к ним сзади и выхватить у татарина саблю из ножен. Рубанув с плеча, он развалил татарина. Увидев угрозу, остальные бросили девушку и навалились на Андрея. Вертясь между ними как волчок, он успел крикнуть ей: «Беги!»

На что он надеялся, неизвестно. Сила явно была на стороне врага. Он жертвовал собой ради ее спасения. Тут бессильна была и выучка Куки. Хоть несколько тел и валялось на земле, но кто-то ловко бросил аркан, который сжал его горло. Он сумел его разрубить, но… это было лишнее движение, которое позволило врагу навалиться на него.

Его, связанного, впихнули в толпу, которую собрали на площади, затем погнали по дороге под усиленной охраной. Асан рассказал баскаку про уруса, оказавшего яростное сопротивление. Тому стало интересно на него взглянуть. Он любил смельчаков и приказал привести его. Баскак обошел связанного парня, оглядывая его, как лошадь на базаре. И, довольно фыркнув, что-то сказал татарам. Если бы Андрей понимал их язык, он бы узнал свой приговор: «Беречь, за него в Солдайе турецкие купцы дадут хорошую деньгу. Быть отныне ему рабом». И приказал зорко за ним следить. Андрея отвели в толпу, где каждый со страхом ждал своей участи. А она у всех была одна – быть проданным на далеких невольничьих рынках. А юноша думал, как ему вырваться из этого неожиданного плена и что с Настей.

Люди Асана окружили их плотной стеной. Чувствуя надежность своей охраны, татары развязали Андрея, видя, как затекли его руки. Так и товар может пропасть. Гнали их по родной для Андрея дороге. Он и не мог подумать, что вдруг станет среди родных мест пленником. «Там, за поворотом, лес близко подступает к дороге», – застучало в его голове. Он исподтишка стал разглядывать всадников, приметил на вид неказистого татарина. Шедшему рядом мужику он шепнул:

– Дойдем до леса, пропусти.

– Не дури, парень! Из-за тебя и меня прикончат. Нет!

После этих слов он набычился, того и гляди выдаст. Тогда Андрей сделал вид, что смирился. Но мужик все равно шел рядом в напряжении, готовый отшвырнуть смельчака назад. Андрей отвернулся и больше не смотрел в его сторону. Мужик расслабился, когда они прошли лес. Но зря. Этого момента Андрей только и ждал. С такой силой внезапно толкнул мужика, что тот сбил всадника вместе с коньком. Андрей подскочил к хилому татарину, швырнул его в толпу. И вот он уже на татарской лошади. Ударив голыми пятками по ее вздутым бокам, он направил лошадь в сторону леса. Если первые шаги ее были резвы, то потом, вероятно, почувствовав на себе чужого седока, лошадь заэросила. Этого было достаточно, чтобы юношу окружили всадники, бросившиеся за ним вдогонку.

Били долго и ужасно. Потом два здоровенных татарина подтащили его и грубо швырнули в толпу. Случайно или злонамеренно, но он вновь оказался рядом с тем бородатым мужиком, который был против его побега. Не очень добрыми глазами он глянул на парня и в сердцах бросил:

– Герой хренов.

Но когда он увидел, что Андрей стал медленно оседать, подхватил его.

– Держись… смотри, как избили, ироды, – неожиданно участливо сказал он и обвил его руками свою шею.

До привала он тащил юношу на себе. Дал ему несколько глотков своей воды. Вместо отдыха нарвал каких-то листьев, порвал на ленты свою рубаху. Велел ему помочиться на листья. Обложив раны этими листьями, обвязал их. Боль, ужасная боль отразилась на лице Андрея.

– Терпи, парень, иначе хана, – только и сказал мужик, опять беря его руку.

Он отдавал Андрею и часть своей еды. Эта его русская сердечность возымела результат. Андрей креп на глазах. И уже смог идти самостоятельно.

Через несколько дней ландшафт стал резко меняться. Леса куда-то исчезли. Вокруг все чаще господствовала открытая местность. Сильнее чувствовался запах полыни и еще чего– то. Любые попытки побега были исключены. В степи, в родном доме, татары были хозяевами. Но, несмотря на это, они повязали всех пленников между собой. Идти стало труднее, особенно днем. Воды почти не было. Солнце жарило неимоверно. Не хватало еды. Но плети беспощадно гнали пленников все дальше на юг. Стали появляться больные. Они быстро выбивались из сил и падали на землю и больше уже не поднимались.

В один из рассветов, когда казалось, что такой жизни не будет конца, перед ними вдруг открылась необыкновенная картина. Вдали на самом горизонте кто-то выталкивал из ямы свалившееся туда солнце, и оно нехотя поднималось, прокладывая к ним золотистый след. А вокруг серебрилась волнистая гладь, которая насыщала воздух необыкновенным запахом.

– Море! – воскликнул кто-то.