— Да-да, я понимаю, мягкие и пушистые победили крутых ижестоких. Но…

— Что вас смущает?

Я в неловкости развел руками:

— Просто мне кажется, что ваша позиция уж чересчур…Все-таки мы имеем дело даже не с жертвенными баранами! У нас только изображение.Компьютерные программы. Одни компьютерные программы бьют другие. Точнее,взаимодействуют. В результате меняется расположение пикселей… Еще точнее,пиксели на экране высвечиваются несколько в иной комбинации. В нашем случае,мне кажется, вы зашли далековато в своем странном стремлении…

— В смысле?

— Где-то ваша забота о смягчении нравов, —объяснил я, — должна остановиться. Уже сейчас она выглядит… смешной. Мнепочему-то не нравится, что над вами смеются. Но что делать, у самого рот то идело растягивается уже не до ушей, а куда-то еще дальше.

— Странно, — произнесла она задумчиво, — чтоэто я вам такое, а не вы мне… Обычно технари обгоняют, а гуманитарии тащатсясзади и бурчат о старом добром времени. И еще, как тогда было хорошо. Но нравывсе смягчались и смягчались. Именно запретами!

— Того нельзя, — сказал я иронически, — этогонельзя…

— Вот именно, — согласилась она терпеливо. —Вчера еще было можно, а сегодня уже нельзя. Потому что сегодня мы лучше, чембыли вчера.

— Но куда больше? Эта политкорректность достала всех.Кто над нею только не ржет во все горло!

Она кивнула:

— Понимаю. Однако же признайте, сторонникиполиткорректности побеждают… Вы что, хотите еще кофе? Не стоит на ночь такойкрепкий.

— Ночь еще не скоро, — сказал я.

— Вы сова?

— По обстоятельствам, — ответил я. — Иногдавообще байбак.

Официантка поставила перед нами тарелочки с горками из ягодмалины, клубники, земляники и чего-то экзотического, вроде папайи. Все этоутопает в густом снежно-белом креме, а в высоких стаканах с широкими раструбаминечто еще роскошнее, тоже в креме и густо посыпанное раздробленными леснымиорешками, грецкими и даже кедровыми. В довершение всего наверху розочки опятьже из крема и некие гребни, похожие на плавники рассерженной рыбы.

— Ого, — сказала она, — не слишком ли наночь?

— Бережете фигуру?

— Не слишком, — ответила она бесстрастно, —просто не переедаю.

— Даже если очень лакомо?

— А вы? — ответила она вопросом на вопрос.

Я развел руками:

— Честно говоря, я тоже. Но сегодня особый случай… Ктому же у меня все сгорает быстро.

Ее полные губы чуть дрогнули в улыбке.

— Да, похоже.

Она аккуратно и красиво снимала ложечкой мороженое, у нееполучается горка еще красивее, чем соорудили на кухне мастера, это я сразурасковырял, как свинья, и не потому, что искал желуди, просто я программер, аэтим все сказано.

Официантка подошла с папкой, я вытащил листочек со счетом,взглянул и положил вместе с ним купюру. Тамара поднялась, когда я захлопнулпапку и опустил на середину стола.

Вечернее небо на головой такое густо-синее, словно тамналожили три слоя, дальше в сторону горизонта становится фиолетовым, оранжевым,а у самой черной, как уголь, земли горит ярко-желтый свет, словно кипит иплавится море золота.

На фоне этого прекрасного и страшного неба высятсяметаллические скелеты высоковольтных вышек с тремя парами раскинутых в стороныхудых рук, откуда в обе стороны уходят целые пучки проводов. Поставили их годыи годы назад, если не десятилетия, и будут стоять и в тот день, когда уйдем всингулярность…

Впереди вялотекущая пробка, машины ползут обреченно медленнои покорно. Некоторые попытались проехать по тротуару, но там и застряли: дорогусузил, оказывается, огромный кран, а он, чтобы не слишком мешать движению, влезправыми колесами на пешеходную часть, перекрыв путь хитрецам.

На длинной трубе покачивается кабина, очень похожая намусорный бак. Электрик в желтой одежде возился с проводами, над ним летает ирассерженно кричит птица, вроде даже гадит на голову, но у электрика для этой целипредусмотрительно напялена каска до самых бровей.

Наконец миновали скопление, машины понеслись, набираяскорость, как освобожденные из клетки птицы. Тамара откинулась в кресле и дажечуть опустила сиденье, так что полулежит; у меня в мозгу сразу нарисоваласьсоблазнительная картинка. Раньше я таких женщин боялся, потом как-то ощутил,что многие из них нуждаются в нашем внимании даже больше, чем те, которыевешаются на шею при каждом удобном случае…

Тамара, словно уловив мои мысли, бросила в мою сторону предостерегающийвзгляд. Многие, сказали ее глаза, но не все.

Хорошо, подумал, что телепатии не существует. Хорошо!

Она сказала: «Спасибо за ужин», а я не заметил, что послеизобретения минета женщинам нет нужды помнить слово «спасибо», потому чтоженщины женщинам все-таки рознь, это уже усек.

Но пока рулил через весь город в свой район, все-таки бурчали злился, обыгрывая некие упущенные возможности, когда можно было бы… ну,как-то запустить механизм процесса, что мы самец и самка, а не только девелопери юрист.

«А я не буду, а я не стану, а ты нагнешься, а я достану!»Это пелось нашими родителями, дескать, парень высокий, девчонке и хотелось быего поцеловать, но…

Сейчас, если спеть эту строку, у всех ассоциация будет иная:мол, она нагнется, а я засажу ей. То есть все сместилось, вернее — упростилось.Весь ритуал предварительных ухаживаний и ритуальных плясок, который есть даже узверей, убран за ненадобностью.

Собственно, а зачем он? У зверей — понятно, звери не умеютдаже говорить, самцу просто необходим этот ритуал, чтобы и объяснить, что,во-первых, хочет трахаться, во-вторых, силен и здоров, в-третьих, от негопойдет здоровое потомство. Все это он и объясняет при помощи сложного танца, аеще и в виде свадебного подношения, как, к примеру, паук самую жирную мухунесет понравившейся паучихе, демонстрируя, какой он крутой охотник.

Люди — не пауки, не рыбы и даже не обезьяны. Этот ритуалнаконец-то заменили демонстрацией суммы на кредитной карте плюс дорогой машиныи элитной квартиры, а если не идет речь о продлении рода, то не требуется дажетаких жестов. Потрахались для улучшения цвета лица — и все. Так, на ходу. Вквартире, в подъезде, на улице или на эскалаторе — да где отыщется свободнаяминута и подвернется подходящий партнер. Подходящий для подъема гормональноготонуса, что улучшает цвет лица и способствует продлению активной молодости иактивного долголетия, сейчас все на этом помешались. Но, наверное, траханьеесли не способствует, то и не вредит. Зато отвлекает от агрессии, мол, ктотрахается вдоволь, тот не воюет…