– И что же будет дальше? Неужели все это просто положат в папку и забудут?

– Сэм, если ты считаешь, что сможешь найти что-нибудь, чего не нашла команда на тасканных профессионалов, удачи тебе. Моя личная версия – только не нужно ее нигде повторять – кражу драгоценностей спланировал сам Кастеллачи, чтобы получить страховку. – Он заметил, как Элена вздрогнула. – Прошу прощения, моя дорогая. Однако знаю по опыту, что богачи бывают просто обескураживающе бесчестными. – Он посмотрел на часы и поднялся. – Пора идти. – Взглянув на Сэма, Эрве под мигнул. – Не терпится кого-нибудь арестовать.

На следующее утро Элена вытащила Сэма из постели ни свет ни заря и отправила его, протестующего, в душ. До сих пор у нее не было времени, чтобы обследовать дом изнутри, и она едва могла дождаться окончания завтрака. День предстоял ответственный. Друзья Ребуля порекомендовали несколько архитекторов, и были назначены встречи – прямо на объекте, и Элена просто сгорала от нетерпения.

По дороге к дому Сэм пересказал ей советы, данные Ребулем:

– Лимитированный бюджет. Твердые сроки сдачи работы. И штрафы. Как тебе?

– А как насчет эстетической совместимости?

– И это тоже.

Когда они оказались на месте, Элена сразу же вошла в дом, оставив Сэма метаться вокруг, выясняя, где и когда находится солнце. Они уже решили устроить террасу для завтраков, которая будет освещаться утренним солнцем, террасу для обедов, которая будет в тени, и вечернюю террасу, где они с бокалом вина будут любоваться закатом. Ребуль предостерег Сэма, что на зонтики полагаться нельзя, потому что, как он объяснил, когда задувает мистраль, зонтик может оказаться где-нибудь на полпути к Корсике. Так что необходимую тень должен давать сам дом и деревья.

Сэм наскоро набрасывал кое-какие заметки на своем планшете, когда Элена выбежала из дома, кинулась к нему и обхватила руками за шею.

– Здесь будет потрясающе. Франсис прав – выпотрошить и сделать заново. Но только объясни мне, как в доме может быть пять спален и одна паршивая маленькая ванная? Это что, старинная французская традиция?

Развить тему гигиенических пристрастий французов Сэму помешало появление первого архитектора, подъехавшего на «порше» с откидным верхом. Судя по списку Сэма, где были указаны фамилии и время встречи, это был Кристиан де Бофор.

Он оказался чрезвычайно элегантным джентльменом с гривой серебристых волос, облаченным в черный льняной костюм. Вместе с ним приехала не менее элегантная молодая женщина с портфелем, которая с трудом одолела участок неровной каменистой почвы между машиной и домом, балансируя на опасно высоких каблуках. После того как все познакомились и восхитились видом, де Бофор настоял, чтобы они с помощницей осмотрели дом самостоятельно и чтобы их не отвлекали. Прошло двадцать минут.

Когда де Бофор вышел, стряхивая пыль с пиджака, почти сразу стало ясно, что увиденное его не впечатлило.

– Конечно, – сказал он, – для этого дома вид – самое главное, сам дом второстепенен. Прежде всего, его необходимо значительно расширить. Например, в данный момент здесь нет спален для прислуги. Само собой, все возможно, однако, – тут он пожал плечами, – сомневаюсь, что я тот человек, который вам нужен. Я работаю в более крупном масштабе. Désolé[22].

И с этими словами он надел солнцезащитные очки, и они с помощницей уселись в «порше».

Сэм обрадовался, увидев, что Элена смеется.

– Вот это самообладание, – сказала она, – хотя кое в чем он прав. Где же будет спать наша прислуга?

Де Бофор, не выказавший энтузиазма по поводу их дома, задал тон всем остальным встречам. На протяжении дня приехали и уехали еще три архитектора. Один предложил срезать дом до фундамента и возвести на его месте современный стеклянный куб. Другой захотел добавить мансардный этаж, а на месте первого этажа сделать закрытый бассейн. Третий же почти потерял дар речи от потрясения, когда Сэм заговорил о лимитированном бюджете и штрафных санкциях.

– И как, по-вашему, художник может работать в подобных условиях? – спросил он, удирая.

Под конец дня Элена с Сэмом были вынуждены признать, что не добились никакого успеха.

Сидя с Ребулем за вечерним бокалом, Элена призналась, что разочарована, потому что все кандидаты – и на самом деле подавляющее большинство архитекторов вообще – мужчины.

– Почему среди них так мало женщин? – Она осуждающе взглянула на Сэма, как будто это была его вина, однако не дала ему возможности оправдаться, сев на своего любимого конька. – Женщины знают толк в кухнях, в чем не разбирается большинство мужчин. Женщины понимают, что даже самым близким людям необходимо личное пространство. Женщины гораздо лучше устраивают ванные комнаты. Женщины не боятся работать в рамках бюджета. Женщины осознают, насколько важны удобные кладовые. Иными словами, женщины намного, намного практичнее. И еще одно, – добавила она, – они не позволяют своему эго отражаться на работе.

Выслушивая все это, Ребуль невольно вспоминал некоторые промахи своего архитектора, допущенные в ходе реставрации дворца Фаро, ошибки, которых не допустила бы женщина: нехватку подходящих мест для хранения вещей и, главное, душевую, похожую на гигантскую морозилку. Он вздохнул, приходя к неизбежному выводу:

– Я помню, как тебе понравился дом Томми ван Бюрена, перестроенный Коко Дюма. Может быть, стоит пригласить ее?

Элена положила руку на плечо Ребулю:

– Никогда, если у тебя из-за этого возникнут проблемы.

– Я всегда могу спастись бегством. Но если серьезно, она настоящий профессионал, у вас не возникнет языкового барьера, и, само собой, у нее правильная половая принадлежность. Единственное, о чем я попрошу, – держи ее подальше от Фаро.

Элена потянулась к Ребулю и поцеловала в щеку.

– По рукам!

Сэм успел привыкнуть к тому, что Элена решительно не желает уступать француженкам по части одежды. Выставленный из ванной, он устроился в соседней комнате, дожидаясь ее появления. Они собирались в Ниццу на встречу с Коко Дюма у той в офисе, и, как уже неоднократно объясняла Элена, ее внешний вид послужит четким сигналом. Француженки к подобным вещам относятся серьезно, они совершенно открыто оценивают наряд другой женщины, и, если проверка выдержана, ее, скорее всего, будут воспринимать как равную, заслуживающую уважения.

– Ну, что скажешь?

Элена стояла в раме дверного проема спальни, одетая в простое шелковое платье цвета бледной лаванды, которое подчеркивало ее темные волосы и легкий загар.

– Прелестно, – сказал Сэм. – Ты настолько хороша, что тебя хочется съесть. Она умрет от зависти.

– Великолепно. Пошли.

Путешествие от Марселя до Ниццы – это всего лишь легкая поездка по трассе, и они подъехали к «Негреско» за полчаса до назначенного времени – достаточно, чтобы по дышать морским воздухом на элегантной, всегда оживленной Английской набережной, построенной в 1830 году на английские деньги. Изначально набережная задумывалась как место для прогулок утонченных молодых англичанок, где им не докучали бы «местные беспутники».