– Добрый день. – Он постарался быть как можно приветливей. – По-моему мы где-то виделись.

Незнакомец помедлил немного, отошел от ящиков и посмотрел на Герлофа:

– Да, похоже на то… Давным-давно.

Нет сомнений – островной. Эландский типичный диалект, хотя с каким-то акцентом. Герлоф подошел поближе и протянул руку:

– Давидссон. Герлоф Давидссон.

Старик пожал ему руку:

– Вот теперь вспоминаю… Джер-лофф… Или как правильно – Иерлофф? Мы как-то рыбу ловили… у тебя лодка была шикарная.

– Теперь уже не такая шикарная… – Герлоф поймал ускользнувшее воспоминание. – Ага! Ты же американский швед, да?

– Больше американский, чем швед, – кивнул старик. – Билл Карлсон, живу в Лэнсинге, штат Мичиган. Двоюродный брат Арне Карлсона из Лонгвика… Приехал детей его навестить.

Он замолчал и опять покосился на ящики. Оказывается, бывают и не особо разговорчивые американцы.

– Арне-то я хорошо знаю… добро пожаловать домой, Билл.

– Домой… – сказал американец неуверенно, будто стеснялся чего-то. – Да я и не жил здесь почти. Отец эмигрировал, а я-то был тогда… совсем young. Но дома говорили по-шведски, и я раз в пять лет приезжал сюда – родню навестить. Теперь-то почти никого не осталось… Вот, смотрю на почтовые ящики – может, попадется знакомая фамилия… Попадаются, конечно, но имена не те. Я почти никого не знаю.

– А кто знает? – сказал Герлоф. – Я, что ли? И я не знаю. Сюда летом столько народу приезжает, не протолкнешься… Зимой-то никого с собаками тут не сыщешь. – Он посмотрел на поляну, где шли последние приготовления к танцам: – Послушаем?

– А как же! The frogs… Лягушечки, лягушечки, смешно на вас смотреть…[6] Любимая песня, – улыбнулся Билл.

Они вместе пошли к шесту. Американец шагал широко и уверенно. Герлоф тут же отстал, но тоже заспешил – ему хотелось продолжить разговор.

– Сколько тебе лет, Билл? – спросил Герлоф, когда тот остановился. – Если не секрет.

– Такой секрет не утаишь, – улыбнулся американец. – Скоро восемьдесят шесть. Но чувствую я себя… самое большее на семьдесят.

Герлоф с завистью посмотрел на жилистого старика – тот легко перепрыгнул канавку и вышел на поляну. Обидно – старше его, а как огурчик. Некоторые просто-напросто отказываются стареть.

Лиза плохо спала перед поездкой – Силас ушел вечером, а вернулся только под утро. В летнее время он пропадал надолго, жил непростой жизнью. Лиза встала около семи – он спал на диване, не раздевшись, можно подумать, что там валяется куча изношенной одежды.

Она не стала его будить и прощаться. Какой смысл? Тихо собрала вещи, осторожно прикрыла за собой дверь. Все равно он скоро позвонит. Силас всегда звонит.

На улице, недалеко от подъезда многоквартирного дома, стоял древний «пассат». Замок на дверце был ничуть не новее, чем все остальное, поэтому она предпочитала каждый раз относить гитару и диски в квартиру.

Сунула все в багажник и включила зажигание.

На юг.

В последний год она все чаще играла на выезде, почти каждые выходные; ездить приходилось много, она привыкла. Выехала на скоростную европейскую трассу и прибавила скорость. Педаль до отказа.

Примерно через час Лиза почувствовала странный запах в машине, не сильный, но довольно едкий. Паленая резина или что-то в этом роде. А может, просто страхи.

Страхи… Страхи страхами, но она опаздывала на выступление – на Иванов день непростительно.

Позевывая и моргая, поехала дальше – боролась со сном.

Лиза никогда не могла уснуть, когда ждала Силаса. К тому же эти белые ночи… Конечно, летнее тепло замечательно, но ей не нравилось, что так размыты границы между днем и ночью.

Движение было плотным, будто на праздник опаздывал весь Стокгольм, не только она. И всем не терпится побыстрей.

У Норрчёпинга свернула на двадцать второе шоссе, к морю. Скоро уже Кальмар. Она поглядывала на по-летнему синюю, сверкающую рябь моря, и ей несколько раз показалось, что она видит остров – длинная темная полоска на горизонте. Идиотизм – ей надо на север Эланда, но для этого надо проехать сначала на юг, переехать мост и только потом повернуть к северу. Крюк километров в сто пятьдесят, не меньше.

Поплутав немного по улицам Кальмара, она добралась до моста. Вот он – огромный, высокий, конца не видно. Она была здесь на экскурсии с классом, десять лет ей было… значит, пятнадцать лет тому назад. Ровно пятнадцать – тогда тоже праздновали середину лета.

Издалека видна длинная поблескивающая цепочка автомобилей на мосту – пробка, и она тут же в ней оказалась. Тормоз, первая, тормоз. Стоим. Первая, вторая, тормоз. Запах усилился.

Мост, как назло, один из самых длинных во всей Европе. Это особенно хорошо понимаешь в пробке. Внизу – изукрашенное серебряной вышивкой море, наверху – мягкий от жары асфальт. Не дай бог, виниловые диски расплавятся от жары. Хуже не придумаешь.

Оказывается, бывает и хуже. На подъеме к «птичке»[7] из-под капота повалил дым. Она схватилась за баранку и нажала на тормоз. Машина встала посреди моста. Объехать ее не было никакой возможности – обе полосы забиты машинами. Сзади истерически загудели. Иванов день… ну и что? С чего бы это десятки тысяч горожан решили провести его именно на Эланде?

В машине стало очень жарко, а у Лизы ничего с собой не было. Ни воды, ни коки – ничего. Только жвачка.

И что делать дальше? Повернуть назад, и к черту Эланд?

Лавируя между машинами, подъехал полицейский на мотоцикле.

Еще страшнее… она опустила голову на баранку. Хоть бы мимо проехал.

Но он, конечно, не проехал. Постучал в окно.

Она опустила стекло.

– Здесь стоять нельзя, – сказал инспектор спокойно.

– Я же не специально здесь стою! Что ж я, по доброй воле взяла и остановилась посреди моста? – Лиза кивнула на лобовое стекло. – Там что-то… с мотором, наверное.

– С мотором? – Полицейский принюхался. – Да… пахнет горелым.

– Вот именно… мне тоже кажется – горелым.

– Думаю, сцепление. Вы, вероятно, не отпускали педаль, когда поднимались в гору. – Он показал рукой вперед: – Ехать можно, только сверните на первую же парковку после моста и дайте мотору остыть. Коллеги вам помогут.

Лиза кивнула. Права у нее были уже пять лет, но она почему-то почувствовала себя совершенным новичком, когда включила первую скорость и медленно отпустила сцепление, следя, чтобы нога не задержалась на педали.