взвинченные нервы, даже восхитился: надо же, как лихо загнул!..

Косточка-счастливка в Мишиной ладони стала горячей, будто её разогрели в микроволновке, и дёргалась так, будто хотела уползти. Клад совсем близко!..

Миша представил, как заблестят в свете фонаря золотые монеты, как заиграют блики на гранях бриллиантов… И алчность несколько потеснила страх. Парень задышал свободнее, сердцебиение немного успокоилось.

— Идём дальше? — спросил Илья. — Фонарик только подбери.

Обронённый Мишей фонарик не выключился, и найти его было легко. Он лежал в траве на обочине тропы, и его луч выхватывал из темноты землю и стебли, по которым сновали растревоженные светом букашки.

Миша присел, протянул руку, взял фонарик и уже начал подниматься. Но тут из густой травы высунулось что-то и схватило Мишу за руку! Подобная обезьяньей, заросшая ржаво-рыжей шерстью лапа оканчивалась длинными и плоскими чёрными когтями, весьма похожими на давно не стриженные человеческие ногти. Владельца лапы скрывала высокая трава, но парень увидел горбатый силуэт и горящие злобой три жёлтых глаза.

Лапа дёрнула Мишу, и он едва устоял на ногах. Фонарик выпал, укатился куда-то и погас. От ужаса Миша завопил так, что с деревьев с заполошными криками сорвались лесные птицы.

Подбежал Илья и со всей силы рубанул лопатой по мохнатой лапе. Она отпустила Мишу, исчезла в траве, а из зарослей раздались гневные вопли. Илья наугад ткнул лопатой туда, откуда доносился звук. Попал или нет, он не понял, но из травы обиженно взвизгнули, а потом горбатый силуэт рванулся прочь и исчез где-то в лесной чаще.

— С-с-с-спасибо! — Мишу била дрожь, зубы стучали.

— Идём быстрее, пока оно отстало!

Увы, Мишин фонарик при повторном падении ударился о камень, разбился и теперь был ни на что не годен. Парень с руганью зашвырнул его в рюкзак.

Теперь братья шли рядом. Единственным фонариком Илья освещал дорогу. Миша в одной руке зажимал горячую косточку-счастливку, а в другой — корень плакун-травы, что дала им ведьма Марина.

Так парни прошли довольно много, и никто их не беспокоил. Но вдруг справа затрещал подлесок, и из нависающих над тропой кустов одним прыжком выскочило странное существо. Оно было размером с хорошего телёнка, но напоминало кошмарную смесь паука и лягушки: круглое тело, шесть ног, восемь глаз и огромная, делящая голову пополам, пасть. Разинув эту пасть, чудище зашлось безумным хохотом гиены.

Илья уже занёс лопату, но Миша опередил: он шагнул вперёд и показал монстру корешок. Эффект был невероятный!

Чудище испуганно всхрапнуло, отшатнулось назад и затряслось всем телом, издавая странные, очень похожие на детский плач, звуки. Миша, сам удивляясь своей храбрости, сделал выпад в сторону монстра, будто собирался ткнуть его корнем-мечом. Взвизгнув, чудище исчезло, растворившись в воздухе.

— Как ты его! Молорик! — Илья одобрительно толкнул брата кулаком в плечо. — Вот почему плакун-трава — от неё нечисть плачет!

Больше к братьям не подходили так близко. Парни чувствовали на себе злые взгляды, иногда видели уродливые силуэты, зубастые морды, слышали потусторонние звуки. Но всё это издалека — пугать вплотную сторожа клада больше не хотели.

Косточка в ладони Миши стала нестерпимо горячей и рывками дёргалась вправо, словно говоря: туда!

— Илюх, косточка нас уводит с тропы. Куда-то вправо.

— Ну пошли. Вряд ли клад посреди тропы зарыт.

И братья свернули вглубь леса, продираясь сквозь кусты и обходя ямы и коряги. Будто помогая кладоискателям, из облаков вышла луна, озаряя всё колдовским серебристым светом. Идти стало проще, и Илья даже выключил фонарик: теперь он не столько помогал, сколько слепил.

Наконец, спустившись с холма, братья оказались на поляне. Высоченные корабельные сосны будто нарочно выросли полукругом, оставляя пустое пространство вокруг большого валуна, невесть как здесь оказавшегося.

Не дошли парни метров пять до валуна, как Миша воскликнул:

— Смотри! Косточка встала!

И в самом деле, на раскрытой ладони косточка-счастливка стояла строго вертикально. Миша пошевелил пальцами, но косточка упрямо держалась в том же положении, к тому же она слабо светилась изнутри.

— Здесь! Илья, здесь!! Клад под нами!

И тут со всех сторон затрещали ветки, завопило-заухало, и на поляну со всех сторон полезла нечисть. Уродливые, кривые тела, не звериные и не человеческие, рога, клыки, когти, вонь шерсти и тления… Вся свора скалилась, выла, сверкала глазами и тянула к людям уродливые лапы. Но подходить близко эти твари по-прежнему не рисковали.

Один монстр, разинув пасть, выстрелил из неё языком, пытаясь им достать людей, как лягушка — муху. Но, увидев корень плакун-травы, испугался, отшатнулся, и язык упал на землю, не долетев до братьев.

Адреналин кипел в крови, Мишу трясло от страха и нервного напряжения. Что же делать?! Нечисти столько, что их двоих просто числом задавят!

“Как лопата коснётся крышки сундука, все сторожа тут же пропадут. Значит, ваша взяла.” — прозвучал вдруг в голове у Миши голос ведьмы.

— КОПАЙ!!! — закричал Миша. — Копай! Они уйдут, когда лопата клада коснётся! Марина так сказала.

Илью не надо было просить дважды: сунув свой корешок плакун-травы брату, он натянул перчатки и взялся за лопату.

Миша с двумя корешками-мечами стоял над ним и охранял. Свора нечисти захохотала и завыла пуще прежнего, но парни уже не обращали на эти звуки внимания. То и дело какое-нибудь осмелевшее чудище пыталось пойти вперёд, но тут же ему навстречу шагал Миша, размахивая корнями плакун-травы. И чудище, испуганно визжа, отшатывалось прочь.

Пот лил ручьём, заливая глаза, мокрые волосы противно липли ко лбу, а сердце его стучало так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

“Копай быстрее, ну же!” — думал он, оглядываясь на брата.

Илья рыл, как экскаватор. Земля летела во все стороны, и парень махал лопатой так, словно от этого зависела его жизнь. А может, и вправду зависела: кто знает, сколько времени удержат два корешка плакун-травы свору нечисти? Пусть они её панически боятся, но их слишком много!..

Лопата упёрлась во что-то твёрдое. Илья копнул поглубже, и раздался отчетливый дребезг. Лопата ударилась о металл.

— КЛАД!!! — не своим голосом заорал Илья. — Миха, клад!

И в тот же миг, как по команде, затихла свора нечисти вокруг. Самый большой монстр, толстяк с лосиными рогами, покачал головой и повелительно рявкнул. И чудища исчезли, будто их никогда и не было.

Остались только примятая трава и тишина, разбавленная привычными, мирными звуками леса.

— Получилось! — прошептал,