Но тут меня словно ударило током, потому что сейчас он смотрел прямо на меня. Трахал другую женщину и смотрел. Быстрые движения, он входит, членом, кажется, разрывая девушку на части, но смотрит мне в глаза.

Она кричит, извивается, пытаясь вырваться, но он продолжает трахать. Мне бы надо уйти, не видеть всего этого, но вот его тело замерло, несколько более глубоких толчков, челюсти плотно сжаты, взгляд совершенно дикий и затуманенный.

Он кончал, я поняла это.

Мои руки тряслись, тело горело, стало так душно и жарко, я не могла понять, что со мной происходит. Отвернулась, встала, быстро вышла из ванной, закрыв дверь в отведенной мне комнате, прислонилась к ней спиной.

Низ живота тянуло болью, грудь отяжелела, сердце беспокойно билось в груди.

Я так и не позвала на помощь.

Уехал вечером, хотел встретиться с Каримом, но его не было в городе. А стриптизерша, которую я первый раз трахал в клубе, навязалась в гости, наглаживала мои колени всю дорогу, моргала ресницами, ерзала на сиденье.

Надо было свернуть на обочину и дать ей то, что она так просит. Неужели все бабы такие голодные? Но я повез ее в свой дом, а там уже в спальне понял, что за нами подглядывают.

А может, я все это сделал специально?

Третьи сутки кого-то трахаю, а удовлетворение не наступает, и голод так и не проходит. Лишь механические движения, никаких эмоций и тем более чувств. Вымученные оргазмы, легкая эйфория, получая столько же, можно просто курить шмаль или бухать.

Думал, моя пленница закричит, позовет на помощь, начнется истерика, но чем дольше я имел стриптизершу, имени которой так и не запомнил, тем больше меня заводила эта ситуация.

А она молчала. Молчала и смотрела.

Надев презерватив, вогнал член по самые яйца, схватив шлюху за волосы, драл ее, как бешеное животное, а сам смотрел в глаза своей пленнице.

Влада.

Ее зовут Влада.

Красивое имя.

Даже из полумрака видел, как приоткрылся ее ротик, как она часто дышит, и венка пульсирует на шее. Смотрел в ее раскрытые от удивления и шока глаза и уже не мог остановиться.

Не видела никогда ничего подобного? Девственница? Да ну на хуй.

На миг в сознании вспыхнули другие картинки: распущенные светлые волосы, намотанные на мой кулак, изгиб тела, упругая попка, протяжные и сладкие стоны.

Ее стоны. Ее тело и попка.

Кончал, издав грудной рык, плотно сжав челюсти, продолжая смотреть на свою пленницу. Но вот она резко скрылась, а я не мог отдышаться сейчас, с этим странным видением все было иначе.

Извращенец долбаный.

— Уходи, я вызову тебе такси. Держи деньги.

Встал, снимая презерватив, замотал его узлом, кинул в пепельницу, потом уберу. Взяв сигарету, прикурил, жадно глотая дым. Кидаю на кровать несколько купюр.

— Но, Саф, ночь, куда я? Можно останусь?

— Не хочешь на такси, ебашь пешком, до города недалеко, может, какой дальнобой подберет.

— Давай я останусь до утра, и денег не надо, я ведь не из-за них с тобой.

Делаю несколько затяжек, смотрю на девушку, та, красиво изогнув тело, лежит на измятых простынях. Но мне уже это неинтересно.

— Вызывай такси. Хотя нет, сам подброшу до заправки.

Ее нельзя оставлять здесь до утра, да и надо сигарет купить, зря вообще привез в дом.

Усадил в машину, выехали с участка.

— У тебя красивая татуировка, словно живая, — девушка тянется к моей руке, но я перехватываю, больно сжав запястье.

— Ай, больно.

— Я не люблю, когда меня трогают просто так. Тебя, как зовут?

— Сабина.

— А если серьезно?

— Светлана.

— Скажи, Света, Карим хороший владелец клуба? Что там у вас кроме девок и пойла?

— Да вполне, не обижает, — Сабина-Светлана забралась с ногами на сиденье, скинув туфли, на лице косметики не осталось, теперь было видно, что совсем молодая. — Бывает, конечно, всякое, то братья его приедут, приходится работать больше, а там трава, кокс, кальяны, ебут часами.

— Часто приезжают братья?

— Нет, раз в месяц, в первых числах.

Значит, каждый месяц Кариму привозят новый товар, о чем догадаться несложно. Гуляют, отмечают, дегустируют, сами когда-то делали так же, но это такое дно, что лучше не начинать.

— Что еще интересного?

Не знаю, для чего все это выпытываю, но чувствую, что есть много любопытных моментов, которые могут пригодиться. Девушка разговорчивая, на стриптизершу вроде все обращают внимание, но никто не воспринимает серьезно, стоит себе, жопой крутит, но все замечает и слышит.

— Менты гуляют регулярно, Карим перед ними стелется, как шлюха, готов сам очко подставить.

Интересно.

— Что за менты?

— Мерзкий такой, толстый, подпол, Мальцев, да, точно, Мальцев. Любит девочек совсем молодых, козел конченый.

А вот это еще интересней, эта Светлана-Сабина ящик Пандоры для меня приоткрыла. Хотя ну, сука, кого сейчас удивишь поставками наркотиков и любителями малолеток? А вот тут уже важен сам любитель и то, сколько звезд на его погонах.

Давно приехали, стоим у заправки.

— И часто Карим принимает Мальцева вот так, в открытую?

— Нет, что ты, там все через черный ход, конспирация, как в кино, будто никто ничего не знает. Но все молчат, себе дороже, и ты не говори, что проболталась, вечно у меня так, несу не пойми что.

Смотрит испуганно, ждет ответа.

— А про меня, что говорят?

— Про тебя? — а вот тут замялась, стала кусать губы, смотреть по сторонам. — Ничего особенного, что скоро выйдешь, что кому-то придется несладко, так, ерунда всякая, сплетни.

Вижу, что недоговаривает что-то, испугалась, а вот про Карима и Мальцева лепетала бодро. Да уже и не так интересно.

— Иди, вон такси.

— Ты ведь никому не расскажешь?

— Не расскажу, иди.

Надела туфли, быстро выскочила, запрыгнула в такси. Сижу в тишине, лишь шум иногда проезжающих машин по шоссе. Надо купить еще еды и накормить завтра мою пленницу. На хрен только придумал такой головняк себе? Мешать только будет.

А бывший друг не спешит спасать родственницу, вот это странно. Лишь Марина звонила, плакала, просила вернуть сестру, даже слушать не стал, вообще выключил телефон.

Другой бы на месте Минаева развернул бы уже боевые действия, а этот прижал хвост, словно чует, сука, что так просто я от него не отстану.