сделал движение к Ландсбергу, почему он, генерал-майор, отправил туда, для разорения на реке Варте моста и для препятствия неприятелю в переходе, полковника Туроверова и подполковника Суворова с командами, которые, прибыв туда и по разломании ворот вступя в город, взяли в полон гусарского ротмистра одного, подпоручика одного же, рядовых 24 человека, одного вахмистра и одного же трубача; и потом, когда они мост портить стали, то неприятель, приближаясь с большей силой, наших казаков оттуда отбил и в город вступил, причем полковник Рутоверов и подполковник Суворов с их командами без всякого урона, кроме одного раненого сотника и одного казака, в добром порядке отступили».

Опасаясь потерять сообщение с Кольбергом, по случаю движения Берга через Дрезден к Фридебургу, Платен отступил по штаргардской дороге к Берлинхену и Бернштейну.

Выписка из того же журнала: «Генерал-майор Берг уведомил, что посланные от него полковник Зорич и подполковник Суворов с командами на неприятельские при Бернштейне три эскадрона, оные совершенно разбили, взяв притом в полон одного офицера, рядовых драгун и гусар 70 человек и столько же лошадей; убитых сочтено на месте более ста человек; прочие же даже до фрунта неприятельского преследованы. С нашей стороны ранено пять казаков, несколько гусар и лошадей».

После сего Платен отступил к Кольбергу и соединился с Принцем Виртембергским. Но как сей корпус, так и гарнизон Кольберга, давно нуждаясь в военных и съестных потребностях, ожидали огромного транспорта от Штетина через Голнау, то генерал Берг рассудил пресечь сообщение Штетина с Кольбергом и подвинулся к Наугартену.

С своей стороны, Принц Виртембергский послал полковника Клейста в Голнау с тем, чтобы подать руку означенному транспорту; Платена подвинул он к Грейфенбергу с повелением занять Вюсентин сильным отрядом для подпоры Клейсту, а Кноблоха в Трентау для подпоры Платену. Между тем транспорт пришел в Голнау, был выгнан из оного полковником Текеллием и обращен к Штетину. Тогда Берг двинулся на Вюсентин и атаковал отряд, его занимавший, так удачно, что не спаслось ни одного человека из оного. Но пока производилась сия атака, Платен, услыша пушечную пальбу в Вюсентине, отправил туда другой отряд, который, подошед к месту сражения и увидя поражение вюсентиского отряда, «потянулся обратно к Грейфенбергу, куда для преследования оного послан с легкими войсками подполковник Суворов, который немалый вред неприятелю причинил и, напав с одним эскадроном желтых гусар, под командой поручика Карпа, и несколькими казаками на арьегардию помянутого сикурса, многих побил, одного офицера и 40 человек рядовых в полон взял. Так преследовав неприятеля около мили, к команде возвратился». (Из того же журнала.)

После сего Берг занял Грейфенберг, а Платен взял направление на Бельц к Камину, где, услыша об обратном прибытии транспорта к Голнау, немедленно поворотил на голновскую дорогу и остановился в Швантесгагене, оставя в деревнях Цонглове и Баумгартене славного партизана Курбьера с 2-мя батальонами и одним гусарским полком. На другой день Курбьер был охвачен Бергом и взят в плен со всем отрядом своим, и Платен, преследуемый нашими войсками, отступил к Голнау.

Тогда главнокомандующий отрядил корпус Фермора для содействия Бергу в нападении на Голнау. Фермор, нашед затруднения, остановился у города и открыл по нем канонаду; но Берг, взяв один батальон гренадер с пушками, в местечко штурмом вошел и неприятеля оттуда выгнал, «причем подполковник Суворов в преследовании неприятеля через местечко и по мосту с отменной храбростью поступил». (Из того же журнала)

Нельзя подумать, чтобы в течение сей кампании Суворов ограничил служение свое одними вышепредставленными подвигами, хотя в журнале имя его более уже не является; впрочем, ежели действия его не были столь блистательны, чтобы заслужить место в донесениях, то по крайне мере школа была поучительна. Поиски генерала Берга в сей кампании могут служить примером партизанской войны по всем отношениям. Через его отважность, неутомимость и искусство, столь необходимый гарнизону и войскам Принца Виртембергского, транспорт не мог достичь до Кольберга от 4 октября до 5 декабря, то есть до дня сдачи сей крайности, по причине недостатка в съестных и боевых потребностях.

В конфедератскую войну Суворов имел обширное поле для ознаменования своих способностей; он командовал уже особой, ни от кого независимой партией, состоящей из 900 человек. 1796 года, прискакав на подводах из Минска под Брест, он внезапно охватил два уланских полка Беляка и Коржицкого и принудил их сдаться пленными. У селения Орчахобы разбил обоих Пулавских, которые втрое были превосходнее его в силах. В 1770 и 1771 годах действовал с оной же партией по обеим сторонам Верхней Вислы в области, ныне называемой Австрийской Галицией; двоекратно разбил полковника Мошинского и другие конфедератские партии. Под Ландскроною победил войска маршалов Орзешки и Сапеги, коих совещателем был известный генерал Дюмурье. Под Замостьем снова разбил Пулавского. Узнав о прибытии гетмана Огинского в Литву, он полетел из Люблина к Слониму и под Столовичем разбил его наголову, взял в плен 1000 человек рядовых, 30 офицеров, 12 орудий, несколько знамен, бунчуг и булаву гетмана.

После сего партизанская война если не вовсе прекратилась, то по крайней мере пришла в такой упадок, что одно фланкирование, или личная ловкость на перестрелках называема была партизанским действием. Наездники, – из коих Ельчанинов, Гейкен и Любимов, а потом два брат Горичи были у нас отличнейшие, – довольствовались рыцарскими сшибками с неприятельскими наездниками в виду противных лагерей и пользовались наименованием партизанов без малейшего на сие права. Я скажу более: самые успехи Суворова в 1770 и 1771 годах против конфедератских войск, – успехи поучительные, как частные удары, – ничтожны в отношении истинной цели партизанской войны, ибо поиски сего великого человека не могли быть ни на что другое направляемы, как на одни отряды неприятеля, а не на путь сообщения или продовольствия его армии, рассеянной тогда по всему пространству Польского государства[6].

Партизаны 1809 года

В 1792 году Костин у Французов и в 1809-м Шиль у Пруссаков обращают на себя взоры современников. Движение первого от Ландау по долине Рейна к Майнцу и занятие сей крепости в то время, когда союзная армия отступала от армий Дюмурье и Келлермана из Шампании, достойно похвалы всякого того, кто забывает сторону, к коей он принадлежал, чтобы платить дань справедливости всему тому, что носит на себе печать отличия. Шиль представляется в ином виде. Отдавая должную справедливость его смелому духу и решительности, с какой бросился он на поприще защитников Германии, с прискорбием видим что при совершенной свободе в выборе удобнейшего пункта стремления, исполнение не соответствовало обширности и смелости его