— Ты правда этого хочешь?

— Нет никакого смысла, чтобы пропадало такое платье. — Аделаида рассмеялась, глядя, как Изабелла немедленно стала торопливо расстегивать пуговки на своем платье. — Но тебе придется позаимствовать новую маску у миссис Кресс. Моя погибла.

Изабелла бросила взгляд на кучку перьев, лежавшую на постели.

— Да, упокоилась с миром.

Чувствуя себя гораздо лучше после того, как исправила одну ошибку, Аделаида встряхнула юбки и обменялась платьями с сестрой. Она усадила Изабеллу за туалетный столик и попыталась как-то причесать ее, но попытка оказалась тщетной, и она бросила это занятие.

Изабелла возбужденно вертелась у нее под руками.

— Может быть, я встречу джентльмена, который купил Эшбери-Холл, и он безумно в меня влюбится.

Аделаида подумала об огромном, давно заброшенном поместье, расположенном в нескольких милях от их дома.

— Мы не знаем, что за джентльмен его купил. Мы не знаем никого достаточно состоятельного, чтобы купить Эшбери-Холл.

— Но мы, возможно, узнаем... к концу этой ночи.

Аделаиде понадобилось несколько мгновений, чтобы заметить азартный блеск в глазах сестры.

— Разумеется.

Она подошла к стене и дернула сонетку звонка.

Изабелла нахмурилась.

— Что ты делаешь?

— Тебе понадобится компаньонка.

Она была навеселе, но рассудка не потеряла.

— Никого мне не нужно! — возмутилась Изабелла. — Как я смогу веселиться, если за плечо будет заглядывать компаньонка?

Не отвечая, Аделаида снова дернула шнур звонка.

— Ну хорошо, — недовольно фыркнула Изабелла и вновь перевела взгляд на свое отражение в зеркале. — Узнай, свободна ли леди Энгели. Она дама жизнерадостная, и твой дракон ее не испугает.

— Сэр Роберт вовсе не...

— Что мне сказать миссис Кресс?

Аделаида растерянно заморгала, ошеломленная такой резкой сменой темы.

— О чем ты намерена с ней говорить?

— Ты точно пьяна! — рассмеялась Изабелла. — Как мне объяснить твое отсутствие?

— Ох!..

Она постаралась припомнить, какой предлог они придумали, чтобы оправдать отсутствие на балу Изабеллы. Уж точно не то, что сестры Уорд не могут позволить себе два новых бальных платья.

— Скажи ей, что у меня разболелась голова.

— Полагаю, что через несколько часов это окажется святой правдой.

Аделаида, усевшись на постели, рассеянно наблюдала, как прихорашивается Изабелла. Та была такой хорошенькой, жизнерадостной, полной сил, надежд и энергии. Но жизнь давила их бедностью. Аделаида слишком хорошо это понимала. Если ничего не произойдет, всякие надежды скоро умрут.

— Изабелла! — внезапно обратилась она к сестре, подождав, пока их взгляды встретятся в зеркале. — Неужели так плохо иметь в братьях богатого барона?

Прошло несколько долгих мгновений, пока Изабелла собралась с мыслями, но когда она наконец ответила, голос ее был нежен и печален, так что у Аделаиды защемило сердце.

— Я обожала бы богатого брата, — она повернулась на табурете и посмотрела в лицо Аделаиде, — но я не хочу получить сестру-мученицу.

Аделаида молча задумалась над ее словами. Это было последнее, что сказала сестра, и об этом думала Аделаида, засыпая. Сон ее был полон драконов и дев. А еще там был рыцарь с завораживающими зелеными глазами и губами, слегка отдающими виски.

На следующее утро Аделаида поднялась с твердым намерением забыть о случившемся накануне вечером. Принять такое решение было очень легко: для этого требовалось только коротко поразмыслить, какой дурочкой она себя выставила. Пила виски... целовалась с незнакомцем в саду, пообещала уклониться от встречи с почти женихом... Она едва могла поверить в случившееся.

Однако теперь она могла позаботиться о том, чтобы не повторять своих ошибок. Она оденется, выйдет к завтраку, проявит внимание к сэру Роберту и станет всячески притворяться, что никогда не сталкивалась с человеком по имени Коннор Брайс.

Первое и второе намерения она исполнила. Гораздо труднее получилось с третьим и четвертым. Сэра Роберта на завтраке не оказалось, что она почти проглядела из-за полной неудачи проигнорировать существование мистера Коннора Брайса.

Он тоже не был на завтраке — на это она сразу обратила внимание и провела следующий час, ломая голову, как ей осведомиться о нем, не признаваясь никому, что познакомилась с ним накануне вечером.

Наконец она сдалась, когда миссис Кресс встала из-за стола и пригласила гостей присоединиться к ней в прогулке по саду. Аделаида вежливо отказалась, сославшись на продолжавшуюся головную боль. Она прибавила и эту ложь ко все увеличивающемуся списку своих грехов. Не было у нее никакой головной боли. Она проснулась утром здоровехонькой, как всегда. Небольшая приятная, хоть и незаслуженная радость.

Ее чувство вины увеличилось, когда она выскользнула из утренней столовой как раз в ту минуту, когда сэр Роберт входил в нее через другую дверь. Скоро она поговорит с ним, твердо сказала себе она... но не сейчас. Сначала ей нужно совершить долгую прогулку на свежем воздухе, чтобы окончательно привести мысли в порядок.

Аделаида недолго успокаивала себя рассуждением, что для этого ей необходимы свежий воздух и уединение, а потому постаралась держаться подальше от остальных гостей.

В конце концов, утро было чудесным. Солнце позднего лета грело ей спину, а легкий ветерок шевелил юбки и охлаждал лицо. Вокруг радовали глаз виды и звуки ухоженного сада: пчелы жужжали среди астр, аккуратные клумбы с турецкой гвоздикой и вьющиеся плети старинных роз источали аромат. Аделаида тщательно рассматривала их, изо всех сил стараясь отвлечься от мыслей о Конноре Брайсе... но ей это плохо удавалось.

Все ее размышления были переполнены Коннором Брайсом. Она думала о том, когда сможет увидеть его снова. Увидит ли она его вообще? Поцелует ли он ее еще раз? Как и когда?.. Словом, стала настоящей бесстыдницей.

Оборвав с отвращением свои мысли, Аделаида круто повернулась, собираясь возвратиться туда, откуда пришла. Она отправится в свою комнату и останется там до обеда... или пока сэр Роберт не попросит ее общества. Что получится раньше?.. Она миновала пышный розовый куст, свернула за угол и... оказалась лицом к лицу с Коннором.

Ноги ее остановились сами собой. А также сердце, которое вздрогнуло, а потом забилось гулко и мучительно.

Он сидел на расстоянии шести футов, на скамейке, которая была пустой, когда она проходила около нее незадолго до этого. Откинувшись назад и вытянув вперед длинные ноги, он выглядел уверенным в себе, расслабленным и даже более красивым, чем ей помнилось. Наверное, было неразумно полагать, что двенадцати часов достаточно, чтобы забыть внешность человека. Но в эту минуту рассуждать разумно она не могла, не сейчас, когда солнце высвечивало золотые пряди в его волосах, а на губах его играла приветливая, удивительно обаятельная улыбка... обращенная к ней.