связь с прошлой реальностью и здесь своя объективность, причем для каждого своя. Теперь Свету ничто не связывает с тобой, и даже не осталось ассоциаций.

— Ничего, вспомнит! Я её вытащу отсюда! — проскрипел сквозь зубы Игорь. Они уже достаточно близко подошли к тому месту, где была Света, и туман доходил им уже до подбородка, из-за чего видимость резко ухудшилась.

— Ты ничего не слышишь? — вдруг спросил Анатолий. Прорывающемуся сквозь стену тумана Игорю пришлось сбавить темп, чтобы прислушаться и понять, о чем говорит его попутчик. И действительно, спустя какое-то время впереди послышались неясные звуки, вроде бормотания. Звуки постоянно смещались то влево, то вправо, выдавая говорящего, который, судя по всему, нетерпеливо расхаживал, словно раздумывая или в поисках чего-то.

— Я проверю, — сказал Анатолий. — А ты давай за Светой. — Они разошлись, а спустя некоторое время, провалившись в серое марево, Игорь перестал различать предметы и местность на расстоянии вытянутой руки, поэтому, не заметив, с размаху налетел на что-то мягкое и податливое.

— Что такое! — кто-то по-старчески заворчал на него, а потом, видимо, разглядев Игоря, продолжил. — Ты что тут делаешь? Как ты сюда попал? Ты с ним? О, господи, ты с ним! Он тебе не говорил, зачем вы тут?

— Говорил. Мы хотим, я хочу увести отсюда свою подругу, — не успев ответить на все ссыпавшиеся на него вопросы и поэтому выбрав последний, ответил Игорь.

— А, да-да, та несчастная девочка. Но стоп! Её нельзя уводить, она предназначена этому месту!

— Как предназначена? Что-то я тебя не пойму, старик.

— А вот так! Ты вообще знаешь, что это за место такое?

— Только то, что друг мне рассказал.

— Никакой он тебе не друг, это сам дьявол во плоти! — Старик дернулся по сторонам, оглядываясь, опасаясь, что его могут услышать. — Это место — воронка человеческих душ, сюда так просто не попадают, и точно отсюда нет выхода. Но и это еще не все, именно здесь весь этот пляж — проекция этого демона на воронку. Тут он запер всех своих врагов и ждет случая, как избавиться от них.

— Что же, старик, ты тоже враг?

— Нет. Я сюда иногда прихожу, за рыбкой. Он не всегда знает, что я тут браконьерствую, поэтому тихо! Если узнает, опять выволочку устроит с изгнанием. Так что не предавай меня. — Он снова повертел головой в поисках подслушивающих, но, наверное, в таком тумане не так много их было. — Так вот, девочка эта — очистительная жертва, он специально сюда её привел, чтобы избавиться….

— А, это снова ты, несносный Аристотель, — фигурой продавил стену мутной вари Анатолий и приблизился к ним. — Что ты опять меня провоцируешь?

— Ну, все, мне пора, — заторопился старичок. — Извините, извините, — расшаркался старичок.

— И чтобы больше ни ногой! — незло топнул на него ногой Анатолий.

— Кто это был? — спросил Игорь.

— Да местный юродивый, рыбу ловит на берегу, а я ему позволяю иногда. Ну что с него возьмешь?

— Он мне странные вещи рассказал про тебя и про это место.

— Да знаю я все его сказки, и про демона знаю, и про жертву. Аристотель старый уже и не помнит, что миф этот рожден многие века назад. Миф о том, что как будто можно выбраться отсюда, если принести невинную жертву. Вот только ничего не получится, это место жертв не принимает, не та монета. Да и куда выбираться? Скажем, старичок этот, Аристотель, сейчас вернется к себе, а там родина ждет его, солнце, теплое море, белый город и красивые женщины. Все по-старому, живи да радуйся каждый день, финики жуй. А он — нет, сюда ходит, «рыбку» половить. В общем, по старости и ум, — он махнул рукой, приглашая Игоря за собой. — Пойдем, нашел я Свету.

Небо разорванными клочками накрыло бухту, роняя сквозь прорехи очередного лоскута, акварельного пята тучи, вниз редкие лучи ночного светила. Они рассеивали призрачный свет, бросая неясные тени и образы на такую же рваную поверхность тумана. Все это место говорило о том, что пора расстаться с пустыми надеждами, забыть, а может, и отпустить непрощенное, несделанное, родное. Освободить не умытое слезами последних расставаний, надежду на лучшие миры, причастности к вере и самое главное — забыть, что о тебе будут помнить. В это место не заглядывает ни бог, ни дьявол, и тут для одного осталось время — для забвения. Ни молить, ни кричать и ни проклинать — все тщетно, никто не слышат ваших стонов и проклятий. Кто тут есть, они всеми забыты навсегда.

— Света! Света! Ты слышишь меня! Света, отзовись! Это Игорь! Где ты, Света? — не выдержав, заорал во все горло Игорь.

— Да ты что, полоумный! Сгубить всех нас решил? Я ж сказал тебе, тихо нужно себя вести!

— Света! Света! Где ты! Это Игорь!

— Да ну и черт с тобой! — проклиная всех на свете, Анатолий схватил Игоря за рукав и потянул в ту сторону, где он нашел Свету. — Света, черт тебя дери! Отзовись! — проорал Анатолий, и как показалось Гоше, голос его сейчас смог как бы раздвинуть плотные стены тумана. В прогале, одетая в белый, но уже весьма испачканный местной грязью, балахон, ссутулившись и перебирая пальцами рук платок, испачканный чем-то красным, стояла Света. Её губы что-то шептали, иногда до них доносились её неясные и несвязные звуки, а глаза метались дикими взглядами по окружающей местности.

— Света! Светка! Это я, Игорь! — обрадованно закричал Игорь и рванул к ней, опережая тащившего его Анатолия. — Светка, привет!

Они подбежали к ней, Гоша в порыве схватил её в объятия, закружил:

— Света! Света! Я нашел тебя! — Он поставил её на место, заглянул в лицо, стараясь угадать узнавание и радость встречи. Но отшатнулся.

— Егор. Егор. Вы не видели Егора. Он был здесь, вот прям здесь. Тут я его оставила, а теперь его нет.

Она посмотрела на Игоря, не узнала. Не узнал и он её. Теперь она больше напоминала старуху, изможденную годами, невзгодами.

— Егор. Вы не видели Егора? — Она снова отвернулась, принялась шарить взглядом по пляжу, по гальке, по обуви Гоши и Анатолия.

— Света, Света, это я, Гоша. — Он взял её голову в руки, останавливая взгляд на