— Накеров было два, леди Хелия, — сказал рыцарь обиженно.

Гарет восхищенно прицокнул, а фрейлина глумливо хмыкнула:

— О да, это многое меняет.

Рыцарь сник. Язвительный тон свидетельствовал о ничтожности победы — будто комаров отогнал.

— К тому же, сэр Инконню, воспитанный человек сказал бы «двое», а не «два», — не унималась фрейлина. — Уверены, что в роду нет вилланов?

— Не уверен, — ответил рыцарь тяжело. — Я ничего не знаю о родителях… Леди Хелия, мне придется разоблачиться. Дабы не смущать ваш взор наготой, не могли бы…

— С удовольствием, — перебила фрейлина насмешливо. — Вряд ли мне будут интересны эти… — девушка порозовела, докончила скомканно: — Эти штуки.

Рыцарь пролепетал ошарашенно:

— Леди Хелия, думаю, испачканное платье отомщено. Не изволите отдохнуть?

Фрейлина дернулась, гиацинтовый взор наполнился безмерным удивлением, но отвернулась молча. Инконню поспешно скинул штаны, оруженосец помог обтереться. Рыцарь надел сухую одежду, чувствуя спиной женский взгляд.

— Готовы, сэр Инконню? — спросила она провоцирующе.

— Да, леди Хелия, — ответил рыцарь бодро.

— Тогда поспешим, я задыхаюсь от вони болот. Кстати, держитесь подальше, сэр Инконню, иначе мой нос не выдержит, не в обиду будет сказано.

— Да какие обиды, леди, — сказал юноша смиренно. Так и подмывало срезать заносчивую, но смолчал.

Болота кончились к закату. Небольшой отряд счастливо вздохнул при виде деревни, расположенной в низине, ускорил шаг коней.

Навстречу путникам высыпали чумазые ребятишки. Фрейлина брезгливо поджимала ноги, одергивала. Вилланки провожали заляпанный наряд девушки снисходительными взглядами, смеялись. Хелия надменно задирала подбородок, спину Инконню испепеляла взглядом — рыцарь ежился, просил у Господа заступничества.

Попросились на постой. Фрейлина обливала презрением виллана, затеявшего отчаянный торг за цену ночлега и пищи.

— За такие деньги заодно согреешь воды, — бросила она резко. — Много, бадью.

Виллан поскреб затылок, ощерил гнилые зубы:

— Эт зачем?

Девушка опасно сузила глаза:

— Я хочу смыть дорожную грязь!

— Зачем? — снова удивился виллан.

Инконню поспешил вмешаться:

— Делай, что говорят. Гарет, передай его жене грязную одежду, пусть до утра приведут в порядок.

— Э-э, до утра получится вряд ли, — прогудел виллан.

От яростного крика фрейлины попряталась дворовая живность, вдалеке заплакали дети.

— Исполняй, мужлан, что велено! Иначе твой лорд будет очень недоволен. Где его замок?

— День пути на север, госпожа, — пролепетал мужик испуганно.

— Чудно! — сказала фрейлина довольно. — Надеюсь, там меня ждет достойный прием.

«А нас не очень», — подумал рыцарь с тяжелым сарказмом.

Девушка с надменным видом прошла мимо домочадцев, не оставляя сомнений, кто тут истинный хозяин положения.

Пожелтевший холм съел край багрового солнца, и мир потемнел, зверье в лесу нехотя умолкало. Меж мшистых стволов у края тропы сновала согбенная фигурка: одежда грязная, руки тонкие, как вязальные спицы, оттягивала охапка хвороста. Крестьянин опустил ветки на лиственный ковер, куча оказалась по пояс, и со вздохом нагнулся над сухой веткой, похожей на разжиревшую змею.

Услышав лошадиное фырканье и мягкий стук копыт по утоптанной тропе, крестьянин пугливо отдернул руку и повернулся на шум, сгибаясь при виде всадников в почтительном поклоне.

Стук подков приблизился, затих. В лицо землепашцу дохнуло крепким конским потом и животным теплом. Тускло звякнула сбруя.

— Здравствуй, виллан. Скажи, сколько осталось до замка хозяина здешних владений? — спросил Инконню.

Крестьянин оглядел статную фигуру в броне, меч на поясе, расширил глаза при виде безукоризненного лица: волосы всадника в мягком сумраке окружили голову золотистым ореолом. Поневоле кольнула зависть: незнакомец чересчур красив, красив вызывающе, не дело мужчине быть настолько привлекательным.

— Доблестный сэр, — ответил землепашец глухо, — замок тама, за тем холмом.

Фрейлина посмотрела на виллана с подозрением:

— Тебе дозволено собирать хворост?

Виллан побледнел, вильнул глазами:

— К-конечно, прекрасная госпожа.

Рыцарь поспешил вмешаться: пришпорив коня, сказал мирно:

— Благодарю, добрый человек, благослови тебя Христос!

Крестьянин низко склонился, глядя ему вслед, буркнул угрюмо:

— Мог бы и денежку дать.

Вздохнув печально, он согнул со скрипом поясницу, пальцами оплел шершавую кору — и груда хвороста кряхтнула, принимая толстую ветвь.

Стволы неспешно расступились, воздух потеплел, лица путников пригладили закатные лучи. Тропка шла на холм, кони, натужно храпя, забрались на вершину. Леди Хелия обрадованно взвизгнула, запоздало нахмурилась и смерила удивленного рыцаря колючим взглядом.

Рыцарь, спохватившись, выправил осанку, лицо задышало спокойствием. Конь медленно двинулся, раздувая бархатные ноздри, чуя запах жилья.

Юноша осмотрел деревню, черные квадраты пашен, скользнул взглядом по блестящей ленте реки, уходящей за спину замка. От вида зубчатой стены сердце мощно забилось в грудной клетке, словно птица, не терпящая неволи.

Фрейлина несказанно обрадовалась замку, где ей «окажут достойный прием». Подбородок задрала к закатному небу с обугленными подушками облаков. Инконню хотел съязвить, но одумался.

«Недостойно уподобляться пьяному крестьянину», — вспомнились наставления учителей.

Замок вырастал медленно, они пустили коней рысью, не отрывая взгляда от высоких каменных стен. Рыцарь осматривал оборонительные сооружения, проникаясь к хозяину уважением.

Первую ограду замка защищали живые изгороди, рогатки, расставленные между столбов, вбитых в землю, земляные насыпи, а доступ к подъемному мосту защищал барбакан, готовый выплюнуть из бойниц стаю арбалетных болтов.

А за стенами наверняка есть чем достойно встретить любое вражье воинство…

Вереницы повозок вкатывались в распахнутые ворота, будто в зев сказочного великана. Донесся гомон.

Путники обогнали троицу вилланов, воздух подле них пожелтел от ругани. Фрейлина смерила их презрительным взглядом, задрала подбородок. Крестьяне проводили девушку холодными взорами.

Движение притормозил воз сена. Возница махнул рукой — в воздухе повисла лента бича. После сочного шлепка обиженно замычала пара волов. Деревянные колеса с надсадным скрипом завертелись быстрее, и люди по бокам воза подались в стороны, пропуская всадников.