Потянулся к пирогу с рыбой, слыша голос хозяина:

— Настал черед рыбных блюд, прекрасная леди. Извольте попробовать свежего лосося, угря, может, желаете миног — извольте!

Смех был перекрыт пьяным гомоном пирующей толпы, музыка показалась противным сипением. Инконню вздрогнул, прогнал наваждение.

— Ах, лорд Эдрик, вы просто угадываете мои желания, — пропела фрейлина чарующе. — Обожаю рыбу, охотно кушаю даже в скоромные дни.

— Кляну себя, что не додумался припасти морских свиней, — сказал лорд удрученно. — Но к вашему повторному визиту обязательно угощу вас акульим филе.

— Ах, лорд Эдрик, вы такой придумщик! — сказала фрейлина.

Инконню прожевал пирог, вяло поковырялся в фруктовом желе.

Пир подходил к концу: придворные сыто откидывались от блюд со скелетами птицы и рыбы, но вино хлынуло водопадом.

У громадного камина, полыхающего веселыми оранжевыми языками, появились люди в нелепо-яркой одежде, с шутовскими колпаками. За ними буквально колобками выкатились стройные юноши и с ходу начали поражать пирующих головокружительными прыжками. Зал огласился громкими аплодисментами.

— Лучшие акробаты окрестных земель, — сказал лорд с гордостью.

Фрейлина льстиво хихикнула, рыцарь угрюмо кивнул.

— Однако вас гложет тяжелая дума, сэр Инконню?

— Думаю, как вынести тяготы пути после столь изысканного приема, — отшутился рыцарь. Фрейлина строгим взглядом потребовала ее не позорить.

— И тому есть причины, — согласился лорд серьезно. — Вам придется пересечь Гиблый лес. Он не менее опасен, чем Броселианский.

Фрейлина помрачнела.

— Надеюсь, там нет болот с накерами, — сказала она, поежившись. — Сэру Инконню может больше не повезти.

Придворные дружно захохотали, награждая ужимку шута, но Инконню смех показался издевкой. Лорд Эдрик вскинул брови, спросил мрачного рыцаря удивленно:

— Неужто одолели болотного дракона, доблестный сэр?

— Двух, — буркнул рыцарь.

— Да вы герой!

— Скажите об этом леди Хелии, — сказал рыцарь угрюмо. Фрейлина фыркнула, взглядом прикипела к акробатам, а полных губ коснулась серебряным ободком кубка.

Лорд сказал задумчиво:

— С таким рыцарем путь через Гиблый лес может показаться вечерней прогулкой по цветущему саду.

Фрейлина поперхнулась вином, закашлялась, упрямо смотря на акробатов и шутов, жонглирующих ножами.

Инконню от досады сказал резковато:

— Поведайте о Гиблом лесе, лорд Эдрик.

Лорд переждал очередной взрыв хохота, мельком глянул на цирковое представление и начал размеренно:

— Лес раскинулся, будто пятно грязного масла на чистой воде, сэр Инконню. Если и пересекать его, то с большим вооруженным отрядом. Впрочем, я предпочитаю водную артерию.

— Нам не подходит, — покачал головой рыцарь сокрушенно.

Эдрик вздохнул, пальцами потарабанил по столу.

— Тогда будьте бдительны, сэр Инконню. Каждый миг готовьтесь к атакам сил зла. Но случится это не скоро, — хохотнул он. — Путь единожды выходит из леса, на этом отрезке худо-бедно спокойно, а дальше начинается ужас.

— А почему дорога петляет, лорд Эдрик? — спросил рыцарь недоуменно.

Хозяин замка пожал плечами:

— Спросите о том жителей лесной деревни.

Непонятная нотка Инконню насторожила.

— С деревней что-то не так, лорд Эдрик?

Хозяин замка замялся, бросил взгляд на Хелию, сидящую с распахнутыми от восторга глазами, и понизил голос:

— Место слишком подвержено влиянию древних сил. Нет-нет, ничего плохого или зловредного, но там волшебство, от которого лучше держаться подальше. Много храбрых рыцарей, движимых любопытством, приходили в деревню и…

— Что «и»?!

— Оставались там, — сказал лорд. — Забывали рыцарские обеты, снимали доспехи, жили, как вилланы. Говорили, что нашли нечто лучшее, нежели рыцарская добродетель.

Сердца рыцаря коснулся холодок, опасность не оформилась четко, была еле уловима, но казалась страшной и неодолимой.

На смену акробатам и шутам в центр зала вышел менестрель, легким касанием струн лютни погасил гомон. Даже свечи будто потускнели, и зал погрузился в полутьму, разбавленную танцем каминного огня.

Менестрель затянул песню о великой любви двух несчастных сердец: однажды старый король послал рыцаря за прекрасной дамой, возжелав жениться. Рыцарь исполнил поручение, пройдя трудный путь, сразил дракона. Но судьбе было угодно соединить сердца рыцаря и суженой короля. Глупая служанка оставила без присмотра кувшин с заговоренным вином, чья сила заставила молодых людей полюбить друг друга.

Менестрель пел жалостливым голосом о страданиях влюбленных, о гибели доблестного рыцаря и угасании девушки. Под конец печальной песни многие дамы разрыдались, а у мужчин подозрительно блестели глаза.

Певцу достались хвалебные крики и гром оваций. Эдрик протер глаза, обратился к Инконню:

— Вижу, песня вас не тронула, сэр Инконню.

Рыцарь пожал плечами, ответил неохотно:

— Нет смысла переживать о зряшной любви.

Хелия утерла покрасневшие глаза, смерила рыцаря негодующим взглядом. Лорд спросил живо:

— Как вы сказали, «зряшной»?

Рыцарь, ежась под взглядом фрейлины, ответил еще неохотней:

— Изначально рыцарь и дама теплых чувств друг к другу не питали. Лишь колдовство вина разожгло любовное пламя. Но это все равно что полюбить по приказу. Вот велю Джону полюбить Аделаиду, и так тому быть. Рабская любовь, лорд Эдрик. Столь светлое чувство должно возникнуть по воле человека, а не по колдовскому наказу. Подобное претит.

Эдрик задумался. Леди Хелия сверкнула глазами злобно, зашипела рассерженной кошкой:

— Да вам вообще любовь претит, сэр Инконню, потому что вы — мужлан!

— Леди Хелия! — воскликнул шокированный Эдрик.

Рыцарь остался спокоен, с усилием унял злую волну в голове.

Придворные пикировку гостей пропустили мимо ушей. Грянула веселая мелодия, ноги заходили ходуном, один за другим люди стали выскакивать из-за стола.

Инконню поднялся:

— Лорд Эдрик, благодарю за чудесный пир, попросите слуг проводить меня до покоев.

Хозяин замка выглядел искренне огорченным:

— Уже уходите? Да, время позднее, но, прошу, останьтесь, сейчас будем играть в Слепого Кота, наступает время танцев. Можем развеять скуку шахматами.

Инконню покачал головой:

— Увы, лорд Эдрик, бренное тело требует отдыха. Телесная оболочка измотана то ли схваткой с накерами, то ли общением с прекрасной дамой Хелией.