– Странно, но об этом мало кто говорит, – задумчиво произнесла Кася, – получается, что она практически сделала то же для Москвы, что сделали Медичи для Флоренции.

– Ну во-первых, она – женщина. О роли женщин в истории России говорится очень мало. Фактически о них по-настоящему говорят, начиная с правления Елизаветы Петровны. Во-вторых, с самого начала ее нововведения и растущее влияние на Ивана Третьего пришлось по вкусу не всем. Против Софьи очень быстро сформировалась группировка во главе с приближенными Ивана Третьего, князем Патрикеевым и думным дьяком, человеком, одновременно игравшим роли министра иностранных и внутренних дел, Курицыным. И на стороне этой партии – ни много ни мало – законный наследник престола и любимый сын Ивана Третьего от первой жены Иван Молодой. Личность неординарная и по-своему выдающаяся. Достаточно вспомнить роль, которую он сыграл совсем молодым в столкновении с ордой и стоянии на Угре. Для него Софья – заклятый враг. И в определенный момент противники Софьи почти победили. Влияние великой княгини почти сведено на нет. Ее судьба, можно сказать, предрешена. Больной, сильно пьющий Иван Третий уже делает сына Тверским князем и собственным соправителем. В некоторых источниках отец и сын именуются «самодержцами Русской земли».

– Но, насколько я помню, после Ивана Третьего на престол взошел Василий Третий, и никакого Ивана Молодого я не помню, – вставила Кася, – что с ним случилось?

– Умер.

– Своей смертью? – уточнила Кася.

– Вот в этом-то и весь вопрос. По официальной версии, он заболевает подагрой и умирает.

– От подагры разве умирают?

– Да, есть особые острые формы болезни, но они были достаточно редки даже в то время…

– Но при чем тут Софья и Медичи?

– Узнав о болезни наследника, Софья выписала из Венеции лекаря – «мистро Леона». Но лечение не помогло, а только ускорило течение болезни. Седьмого марта тысяча четыреста девяностого года Иван Молодой умирает. Лекаря казнили, а по Москве сразу же поползли слухи об отравлении наследника. Спустя сто лет Андрей Курбский заговорит как о неоспоримом факте о том, что Софья отравила Ивана Молодого, и на этом основании будет оспаривать законное право Ивана Грозного на престол.

– Значит, именно это убийство так серьезно подмочило репутацию Софьи… А ты как думаешь? Она его отравила или нет?

– Не знаю, но задаю себе вопрос: случайно ли именно в этот период в Москве оказался тайный посланник Медичи и какую роль он сыграл в этой истории? Хотя, конечно, всегда есть риск, что это простое совпадение.

– Медичи и яды, – задумчиво произнесла Кася, – старая история.

– Ну не только Медичи, были и Борджиа, и многие другие семьи. Да и славу византийских отравителей мало кто мог затмить.

– Тогда получается, что Софья не нуждалась в Медичи, чтобы отравить кого-то, она же была византийкой, – возразила Кася.

– Византийкой, выросшей при дворе Папы Римского, оставшейся полной сиротой слишком рано, чтобы обучиться тонкому искусству отправления политических противников на тот свет, – с явной иронией поправил ее Алеша, – так что в помощи знающих людей она явно нуждалась и никак не могла надеяться на московских сторонников. Отравление было искусством тонким.

– То есть согласно твоей теории, благодаря Медичи Софья устранила опасного противника. Только зачем Лоренцо Медичи понадобилось помогать Зое Палеолог в какой-то там Московии, где-то на краю земли обетованной?

– Этого я не знаю, но мне кажется, что у Лоренцо тоже был определенный интерес, иначе он не стал бы помогать Софье.

– Вполне может быть, – пожала плечами Кася, – но стоит ли ставить это в центр твоего исследования?

– Стоит, – его черные глаза еще больше потемнели от волнения, – очень даже стоит. Для меня именно гибель Ивана Молодого – поворотный момент в истории России, и я хочу сделать это центральной темой моей книги!

– Ты уверен, что это сработает?!

– Да, если я соберу достаточно фактов и мои гипотезы подтвердятся. Кроме того, согласно договору, итальянский перевод у меня, можно сказать, в кармане. А за ним могут последовать и другие.

– Я была бы за тебя очень рада, – улыбнулась Кася.

– Но мне нужна твоя помощь, – глаза Алеши смотрели умоляюще.

– Моя помощь? – удивилась Кася. – Конечно же, я тебе помогу. Что я должна сделать?

– Нет, я не имею в виду обычную помощь, я хотел бы предложить тебе работать на меня, то есть не совсем на меня. В моем гранте выделена определенная сумма на помощь экспертов… Конечно, ей далеко до гонораров, к которым ты привыкла с… – замялся Алеша.

– С Шаровым, – закончила за него спокойно Кася, – гонорары в прошлом, как и сам Шаров!

Алеша с облегчением вздохнул:

– Тогда, может быть, подумаешь?

– Подумаю, – пообещала Кася. – Но что я должна найти?

– Ответ на твой же вопрос: с какой целью Лоренцо отправил Джироламо Альберони в Москву. И еще… – После недолгого колебания он продолжил: – Я хотел бы тебе представить одного из руководителей моего гранта. Зовут его доктор Фоскари, и он пригласил нас завтра к себе в загородный дом на юге Тосканы.

«Без меня меня женили», – с долей обреченности подумала Кася, но вслух ответила другое:

– Хорошо, договорились, поедем к твоему доктору…

* * *

Извилистая дорога неторопливо взбиралась на вершину холма. Было около восьми часов утра, и жара еще не успела накрыть все окружающее удушающим маревом. За окном машины проскальзывали оливковые рощи, виноградники, полускрытые пирамидальными кипарисами, и утопающие в зелени двух-трехэтажные дома с красными черепичными крышами. Алеша залихватски вел взятый напрокат «Фиат 500», Кася с удивлением поглядывала на своего друга. Алеше, которого в Москве невозможно было усадить за руль, езда по извилистым дорогам Тосканы доставляла явное удовольствие. Нет, Италия однозначно оказывала на ее друга детства чрезвычайно положительное влияние. Он загорел, возмужал и все меньше и меньше походил на «книжного жука-долгоносика», как когда-то его дразнили в детстве.

– Нам еще далеко?

– Около сорока минут. Устала?

– Нет, просто поинтересовалась.

– Наберись терпения, встреча, это я обещаю, тебя не разочарует.

– Это ты мне уже говорил, а вот только что особенного в этом самом докторе?

– Пусть для тебя это будет сюрпризом! Разбавлю твое нудное существование! – с некоторой фанфаронадой в голосе произнес Алеша.

Кася хотела было возразить, что ее существование за последнее время являлось каким угодно, но только не нудным. Но вовремя спохватилась. Алеше совершенно незачем было знать подробности ее времяпрепровождения. Через сорок минут смешная машинка удивительно легко взобралась на вершину холма, не снижая скорости, проехала по длинной, обрамленной тополями и платанами аллее и притормозила перед невысоким зданием из белого камня в форме буквы П.