— Давайте-ка позаботимся для начала о самом насущном.

Достав из кармана Барбары свой бумажник, он вытащил оттуда несколько купюр.

— Томми, среди нас ты выглядишь приличнее всех. Сходи купи какой-нибудь одежды. И хорошо бы запастись лекарствами и едой.

Томми взял деньги и отдал честь.

— Нет проблем, — сказал он уже с порога.

Дверь за ним закрылась, и не прошло и минуты, как Аманда начала впадать в панику. Голос отца вернул ее в реальность.

— Аманда, посмотри, не сможешь ли ты что-нибудь сделать для Барбары — ну там, заклинание какое прочесть... Надо поставить ее на ноги, и в буквальном и в переносном смысле. Да, и попробуй состряпать нечто вроде магической сигнализации — этакий датчик движения, который оповещал бы нас о гостях. Сможешь?

— Думаю, да, — кивнула Аманда, хотя душа у нее ушла в пятки. Справится ли она? Это у Холли все выходит само собой... И все же попытаться надо.

— Вот и хорошо. Приступай, — велел Ричард.

Он видел страх, мелькнувший в глазах дочери, но в них светилась и решимость. Отлично. Чем сходить с ума от тревоги за Томми, пусть лучше поломает голову над трудной задачкой.

Сард повернулся к Пабло и пристально на него посмотрел.

— Так, значит, ты умеешь чувствовать людей.

Юноша пожал плечами.

— Именно так я вас и нашел.

— Я понял. И если верить Николь, ты можешь помешать тому, чтобы нашли нас?

Пабло кивнул.

— С помощью магии не найдут, а вот обычным способом...

— Да, ты прав, — кивнул Ричард — В том-то и была наша ошибка. Тот дом в лесу — где еще нас было искать? Что ж, по крайней мере, сейчас наше местопребывание не столь очевидно. В окрестностях много разных убежищ, мы могли набрести на любое. Полагаю, в ближайшее время нам ничто не грозит.

— По-моему, охота еще не началась. Отлично. А теперь скажи... Ты больше никого из наших не чувствуешь?

Пабло хмуро покачал головой. Ричард протянул руку и сжал его плечо.

— Прошу тебя. Постарайся как следует.

О том, что одного из братьев Пабло по ковену убили, Ричард решил молчать — до тех пор, пока не выяснит имя погибшего. К чему зря тревожить паренька?

Однако не успел он додумать свою мысль, как Пабло вскинул глаза и прищурился. Ричард почувствовал тяжесть в висках — будто кто-то давил на них, пытаясь забраться в голову, — и с усилием оттолкнул незваного гостя.

«Даже не пытайся, мой мальчик».

Пабло виновато потупился. Сжав еще раз его плечо, Ричард встал и отошел от всех так далеко, насколько позволяло ограниченное пространство номера.

Томми вернулся неожиданно быстро. Аманда объявила о сигнале тревоги, а через минуту раздался стук в дверь.

«М-да, — подумал Ричард, впуская Томми, — надо бы, чтобы эти ее датчики срабатывали пораньше — на тот случай, если у следующего нашего гостя окажутся не столь дружественные намерения».

Юноша сгрузил свою добычу на свободную кровать несколько спортивных костюмов с надписью «Вашингтон», носки, газета, небольшая аптечка и полный пакет провизии.

— Тут за углом супермаркет, — объяснил он. Ричард кивнул, подхватил спортивные штаны и пару носков и скрылся в ванной, откуда вышел через пару минут, наконец-то чувствуя себя человеком Следующей в ванную отправилась Аманда. Воспользовавшись ее отсутствием, Пабло и Томми тоже переоделись в чистое.

Вернувшись, Аманда стиснула Томми в объятиях. Ричард старательно делал вид, что ничего не замечает. Аманда всегда была его любимицей — решительная, уравновешенная, она была ему ближе, чем Николь, унаследовавшая неуемный характер своей матери. Долгие годы они были союзниками — отец и дочь, — и хотя он радовался ее счастью, но при мысли о том, что его девочка превратилась во взрослую женщину, у Ричарда заныло сердце.

— Есть! — ворвался в его мысли возбужденный голос Пабло. — Я кого-то чувствую!

— Сколько их? — спросила Аманда.

Двое. Арман и Кари. Кари брела, опираясь на сильную руку Армана. Происшедшее за последние тридцать шесть часов слилось в ее памяти в один сплошной кошмар. Она даже не помнила, как выбралась из хижины. Начался пожар, Арман вынес ее из огня, а все остальные, вероятно, погибли. За все это время ее спаситель едва ли произнес десяток слов. Несколько раз она падала и думала, что уже не встанет, но он неизменно с парой ободряющих слов поднимал ее на ноги.

И вот она топает вперед, не зная, что ждет ее в будущем и есть ли оно у нее. Надо ж было так вляпаться! Жила себе, училась в своей аспирантуре, штудировала оккультные науки, хотя сама к ним никакого отношения не имела, пока Жеро Деверо не ввел ее в свой полный опасностей мир. По ее же, между прочим, просьбе, и весьма настоятельной.

Знает ли Арман, что сталось с телом Жеро, Кари спросить не осмеливалась. Пленница времени сновидений, душа его пребывала в астральной плоскости. По крайней мере, Кари очень надеялась, что душа Жеро где-то там «пребывает» и, значит, еще жива. Однако, если его тело сгорело вместе с хижиной, дело швах. Без тела душе будет некуда вернуться, и она так и будет бродить, неприкаянная, до скончания дней.

«А может, просто исчезнет. Раз — и нету», — подумала Кари.

Она гнала от себя эти мысли, но они упорно возвращались. Любовь бы адом, а она, Кари — главной в нем грешницей»

Сиэтл, 1904 год

Джинни стояла на платформе и плакала. Ее муж, Джордж Моррис, уже поднялся в вагон. Еще пара минут — и поезд помчит их в Лос-Анджелес, за тридевять земель от родных и близких.

Отец Джинни, Питер, крепко обнял дочь. Они столько всего пережили вместе: смерть матери, утонувшей во время наводнения в Джонстауне; долгое путешествие на запад, в Сиэтл, ставший им новым домом; слезы, горе и внезапную радость, когда отец встретил Джейн, на которой в конце концов женился. Милая, милая Джейн...

Джинни отстранилась и утерла нос тыльной стороной руки, затянутой в перчатку. Настоящие леди так, конечно, не делают, но сейчас Джинни было не до приличий. Питер погладил ее по щеке, и она зажмурилась, представив, будто ей снова пять и, что бы ни случилось, папа всегда будет

Вот и сейчас он как мог пытался ее утешить.

— В конце концов, не так уж это и далеко, — сказал он дрогнувшим голосом.

Оба знали, что это ложь, причем ложь неубедительная. От Сиэтла до Лос-Анджелеса было как до луны, и мысль о разлуке с отцом и сводной сестрой приводила Джинни в отчаяние. Словно угадав ее мысли, Вероника сказала:

— Обещаю, как только вы устроитесь, я сразу приеду к тебе в гости.