Это же наш коллектор, он документирует скважины и наблюдает за бурением». — Так вот, Витёк, не обломилось вашему коллектору от меня ничего. Потому и пялится на нас глазами затравленного ревнивца, — заключила диалог Нинель, прижавшись теснее к плечу Виктора…

Коллектор тогда, оценив обстановку и разгадав уязвлённый нрав обиженной девушки, побрёл угрюмо в сторону общаги. И тут пришла на память другая его подруга из студенческого прошлого с не менее экзотическим именем, чем Нинель. Её звали Аделаида. После поступления в институт, как всегда, студентов направили на сельхозработы в отдалённую сибирскую деревню, где разместили в колхозном клубе. Ночью девушки и парни спали на соломенных матрасах, расположенных рядами на деревянных нарах, временно сооружённых в освобождённом от кресел клубном зале. Матрасы Игоря и Аделаиды оказались рядом на нарах у самого края. Выждав момент, когда все студенты утихомирились и погрузились в сон, Аделаида прижалась к Игорю и, не позволяя себе и ему, освободиться от трико, водружила его на себя, и они, плотно вжимаясь друг в друга, стали энергично двигаться до тех пор, пока чудодейственная истома не окунула их в нирвану. После чего, успокоившись, они, как и все, погрузились в сон. Так происходило не однажды. А потом через три месяца после колхоза, Аделаида встретила Игоря в коридоре института, так как учились они в разных группах, и говорит: — Слушай, Овдин (она звала его только по фамилии), а я замуж вышла — поздравь меня с таким событием. — Ну, хорошо, поздравляю тебя, и что? — Дело в том, Овдин, что муж мой на седьмом небе от счастья, — рад, что я ему девственницей досталась. А как свекровь-то меня уважает, ты бы знал. Оказывается, после брачной ночи, она сама убирала нашу постель, и обнаружила на простыне следы моей девственности. Овдин, я безумно счастлива! — Ну, ты даёшь, Аделаида, — изумился Игорь. А потом подумал и сказал: — А разве у тебя могло быть иначе? Поздравляю тебя дважды с таким уникальным успехом.

… А Виктор, новый ухажёр Нинель, после встречи у клуба, будучи в большей степени ревнивцем, чем коллектор, в эту ночь даже не пошёл ночевать в общагу, где проживал с коллектором и другими буровиками, а остался у неё, воспалённый страстью, охватившей от встречи с соперником и гневными словами Нинель. А на утро, находясь уже на буровой, заявил коллектору: «Ты видел вчера девушку, с которой я выходил из клуба? — Это моя женщина, на которой я решил жениться. — И смачно добавил: — Нинель — классная подруга, и я подаю заявление на увольнение с буровой, всё равно скоро буровики переедут на другую точку. Я же останусь здесь, с ней, и работать буду у них на стройке». На что коллектор выдохнул без внутреннего сожаления слова: — Что ж, Виктор, желаю тебе удачи и счастья в семейной жизни. Он знал Виктора-москвича, который попал к ним в отряд после заключения, отсидев год в лагерях за пистолет, на владение которым не имел специального разрешения. После «ходки» он не поехал к родителям в Москву, осел в геологической экспедиции, и стал трудиться в буровом отряде среди таких же бывших зеков, потому что здесь можно было находиться до лучших времён без постоянной прописки и на относительно полном материальном обеспечении — жильё, спецодежда и питание здесь были гарантированы. «А теперь, кстати, ещё и респектабельная Нинель с жилплощадью, — успокоительно подумал он, — уж точно скрасит мою беспокойную жизнь в качестве законной супруги».

2

Коллектор шёл с буровой, и уже приближался к посёлку, когда с противоположной стороны дороги его окликнул прохожий: — Эй, коллектор, это ты, что ли? Идёшь с буровой?

— Да, иду с буровой, а ты кто такой? — И тут вдруг признал мужика, с которым ехал когда-то в посёлок в автобусе, возвращаясь из города. — Ну и как тебе, коллектор, теперь живётся, после того, как я расстался со своей Катькой, — не подходя близко, выкрикнул прохожий. — Если бы тебя не было тогда в доме у девок, она вернулась бы ко мне. — Мужик теперь стоял рядом, и, жестикулируя руками, нервно негодовал: — А Катька сделала аборт и уехала на Север подальше от меня. Мне всё рассказала Томка, она всё слышала и видела, как вы с Катькой кувыркались, прикинулась, что спит. Не знаю, какой тебе был смысл собирать «ошлёпки» в моём семейном гнезде, залез в чужую постель, а теперь ухмыляешься. — И тут коллектор уж точно вспомнил того мужика и детали в автобусе. Тогда тот был навеселе в распахнутой куртке и с длинным шарфом на шее, он размахивал начатой бутылкой портвейна, часто прикладываясь к горлышку, и громко извещал всех о том, что у него жена не только молодая, но и красивая. «Её зовут Катерина», и он «очень счастлив с ней». Автобус был небольшой — поселковый, и люди в основном знали друг друга. Кроме местного населения, в посёлке, куда они ехали, проживали научные работники, которым предстояло создать центр селекционных исследований по животноводству. Учёные пока ещё находились в столице, но уже активно обустраивались здесь, чтобы капитально осесть на земле. В посёлке, по их заказу, строились щитовидные домики и бурились скважины, вскрывая артезианские воды отличного качества.

— Оказывается, я тебя тоже знаю, — ответил коллектор, — когда-то мы ехали с тобой в местном автобусе, возвращаясь из города. Ты — строитель, приветствую тебя. — А я тебя, коллектор с буровой, не только признал, — ответил мужик, — но и совсем недавно, буквально на днях, хотел убить. И сейчас бы прихлопнул, но теперь уже смысла нет: во-первых, мой пыл пропал, а во-вторых, моя красавица Катерина, которую ты «охмурил», уехала от меня на далёкий Север, после того, как сделала аборт, лишив меня дочери. Именно ты её тогда побудил к этому. Не встреть она тебя в тот вечер, вернулась бы она ко мне, как и всегда было раньше. Но в тот вечер ты оказался рядом в доме и переспал с ней, тем самым побудив сделать аборт. Так что, коллектор, ты мой враг, и счастье твоё, что не попался тогда мне под горячую руку. Не открыла мне дверь мерзкая Тамарка, и наврала, что Катька уехала к матери в Каскелен.

— Так это был ты, что ли? Стучал в дверь и грозился «порешить» Катерину, ты и есть тот «бешеный Петро»? — так они тебя звали между собой, — искренне удивился коллектор. — Да, да, — ответил тот, это был я — Пётр, а Тамарка не открыла мне дверь, потому что ты был рядом с