– Нет, ты видел? Не нравится мне эта собака, уж больно сообразительная. И посмотри, куда она побежала. Туда, куда ушла стая.

– Прекрати себя накручивать. Собака как собака. Увидела, испугалась и убежала к своим.

– Вот, вот! Наведет на нас стаю – обед сам пришел в ущелье.

– Брось, это всего лишь собака!

– Смотри, Паша. А дверь-то в бункер открыта – просто приржавела. Давай рванем ее тротилом.

– Потом, сначала давай осмотрим остальные домики.

Возле шестого домика нам повезло. Дверь в шахту была приоткрыта. Петли, конечно, заржавели, но пролезть было можно. Скинули рюкзаки. Кое-как, протиснувшись в щель, вошли в бункер. Сработали датчик радиации и газоанализатор. Надели противогазы. Подсвечивая себе фонариками, пошли по бетонному спиральному туннелю. А вот и ракета, вернее ее макушка. Шахта на две трети затоплена какой-то бурой жижей. Вот оно, мы нашли что искали! Газоанализатор верещит как резаный. Махнул рукой Сергею – возвращаемся.

Я протиснулся наружу первым. Перед дверью возле рюкзаков сидит мохнатая головастая собака, поскуливает и виляет хвостом, глаза сияют радостью.

– Шарик, иди сюда, – я протянул руку к голове собаки, чтобы погладить, а сам уже начал соображать, что ей отдать из сухого пайка.

Собака с рыком вцепилась мне в руку. Тут же из кустов выскочили еще несколько псов и, сбив меня с ног, стали рвать мой костюм на куски. Меня, буквально, распяли – несмотря на кевлар, я чувствовал клыки собак на руках и ногах. Еще одна собака наседала на меня сверху. Добраться до моего горла ей мешал только противогаз. Раздались короткие автоматные очереди. Это Сергей высунул в щель автомат и палил по собакам. Успел подумать, если собаки меня не прикончат, то Сергей сделает из меня дуршлаг. Собаки мгновенно кинулись врассыпную и исчезли в кустах. Я сел и выхватил автомат из-за спины. Рядом уже стоял Сергей. Собак нигде не было видно – ни живых, ни мертвых.

– Серега, ты в кого стрелял? Ты не попал ни в одну из собак, зато отстрелил мне каблук на ботинке.

– Стрелял бы сам! – огрызнулся Сергей, меняя рожок автомата.

– А собачки не так просты. Как провела меня эта собака! Какая актерская игра! Умильная мордашка, наклон головы, радостное поскуливание и виляние хвостом!

– Твои заигрывания с собаками я расцениваю как провокацию. Если тебя загрызут собаки, то профессор забросит меня обратно, в Чернобыль, под выброс.

– Ладно, ради тебя я буду вести себя осторожней. Слушай, давай вернемся к пятому домику. Рванем люк и посмотрим, в каком состоянии там ракета.

Вторая атака последовала незамедлительно. Вой, лай, стрельба и опять ни одного собачьего трупа. Мы отступили к последнему домику.

– Сергей, это какие-то неправильные собаки. Почему они так глупо атакуют? Почему они нас не окружают?

– А они и не атакуют. После провала первой атаки, они только имитируют нападение. Они нас гонят к ангарам. Не знаю, что у них там для нас приготовлено, да и знать не хочу. Давай вернемся. Всё, что было надо, мы нашли. А зачисткой местности пусть занимается спецназ.

– А как же самолеты в ангарах?

– Если они там есть, то они никуда не денутся. Собаки на самолетах за нами не погонятся.

– Сейчас я в этом уже не уверен. Но, хорошо, уходим. Только теперь я прикрываю тебе спину, стрелок.

Мы уходили по центру дороги. Я шкандыбал на одном каблуке вслед за Сергеем, поминутно оглядываясь. Собак нигде не было видно. И вот, когда мы уже возле КПП вздохнули спокойно, последовала атака. Собаки бросились со всех сторон. Мы попали в засаду. Началась карусель. Собаки бежали по кругу, и стоило зазеваться, как со спины нападала собака. Такое я видел только в американских фильмах про индейцев. Патроны в автомате кончились. Менять рожок не было времени. Бросил автомат, выхватил пистолеты, патроны кончились еще быстрей. Вбив в пасть бесполезный теперь пистолет очередному псу, сцепился с другим псом врукопашную. Дотянуться бы до ножа, но я не могу отпустить горло собаки, иначе она дотянется до моего. Вдруг собака обмякла. Сергей вытирает нож о её спину и подает мне руку.

– Вставай, танцы с волками закончились!

Вокруг валяется десяток трупов собак.

– Серёга, когда профессор говорил об аборигенах, он имел в виду этих собак?

– Не думаю, скорей всего профессор имел в виду каких-нибудь забытых и свихнувшихся ракетчиков. Но, как по мне, уж лучше бы были чокнутые ракетчики, чем эти многомудрые собачки – страшнее чернобыльских, честное слово.

– Молодцы, парни! Вот что значит старая школа! Вдвоем отбиться от стаи голованов – это надо ещё суметь! Кто такие «голованы»? Так мы называем мутировавших собак. Чрезвычайно умные и опасные твари.

– Нет, перебрасывать спецназ через портал мы не будем. Торопиться некуда. Спецназ и специалисты из МЧС спокойно доедут сюда по железной дороге. Мы возвращаемся. Это мы сюда добирались трое суток, а домой, я думаю, мы вернемся к утру. А сейчас, ужинать и отдыхать.

После ужина профессор настоял, чтобы я сходил в медблок, обработал раны. Увидев глаза медсестры, я понял, что попал в смертельную аномалию. Возврата не будет.

Дальше было все как в тумане. Я сидел перед ней полуголый, а она мазала мне ссадины зеленкой. Бинтовала укусы и накладывала на порезы пластырь. Я не возражал, мне нравились прикосновения её пальцев. Потом она приготовила какую-то микстуру.

– Фу, какая гадость! Сестрёнка, а нет ли у тебя чего-нибудь посущественней для сталкера прошлого?

Поколебавшись, медсестра извлекла пузырек спирта. За спиртом я ей стал рассказывать, кто такие «сталкеры прошлого». Я ей травил сталкерские байки, а она слушала, бледнея, с круглыми от ужаса глазами. Бюреры, снорки, кровососы. Нет, я не выставлял себя главным героем. Но я был всегда где-то в гуще событий. И вот уже Танюшка прижимается от страха ко мне. Короче, как сказал поэт – «за муки она меня и полюбила», я проснулся утром в чужом купе. А, к черту всё, жизнь у сталкеров, у нас, такая. Сегодня ты сыт и пьян и нос в табаке, а завтра твои кости уже растаскивают по полю собаки. Надо радоваться жизни, пока жив.

– А у нас новый заказчик – институт лингвистики имени Драгункина. А заказ какой – библиотека Ивана Грозного! Либерея! Каково, а?! – профессор потирает руки.

– Это вам не по захолустным библиотечкам шарить. Тут операция на порядок сложнее. Во-первых, объем! Считается, что библиотека содержала восемьсот томов, не считая свитков, папирусов и глиняных табличек. И все это в кованых сундуках. Чтобы вытащить такую массу, потребуется обесточить весь город. На это никто не пойдет. Но есть выход. Правительство приняло решение о расконсервации и восстановлении Новосибирской ГЭС. Кроме того, через год будет достроена атомная электростанция. Значит, через год необходимые мощности будут, а у нас год на подготовку.