– Ты какая-то нервная, – серьезно говорит Катя, – все в порядке?

– Да, просто не выспалась, – отвечаю я спокойнее и внимательно читаю новый план, расписанный по пунктам. – Кать, у меня только один вопрос…

Рядом с блокнотом падает тетрадь в черно-белую полоску. Поднимаю голову, и Катя игриво подергивает бровями. Открываю новенькую тетрадь, страницы в клетку пусты.

– Она такая же, как у него? – уточняю я.

– Да, – гордо отвечает Катя. – В прошлую пятницу я специально не сдала свою тетрадь на биологии и пришла в конце дня, чтобы влезть в шкаф Евгении Викторовны.

– Но как ты?..

– Поиск по картинке. Сфоткала и нашла магазин, где ее можно купить.

– Все это, конечно, хорошо, но…

– Ты снова во мне сомневаешься?

Не в ней. После шоу в кинотеатре, по указке Кати, я избегала Елисея в школе. Это было нетрудно, ведь мы знаем все его обычные маршруты и расписание, но один раз я все-таки прокололась. Меня отправили за журналом на геометрии, и мы с Елисеем столкнулись в пустом коридоре. Я сделала все по правилам, посмотрела на него с сожалением и опустила голову, а он… развернулся и пошел в обратную сторону!

– Не слишком ли это рискованно, Кать? Что, если он не поверит и психанет?

– Кто не рискует, тот не целуется с красавчиками.

– По-моему, эта поговорка звучит иначе.

– Я писатель, я так вижу, – ухмыляется Катя. – Лана, брось, все получится. Евгения Викторовна пользуется своей системой в каждом классе. Уроки проводит устно, а конспекты по параграфам учебника задает домой. У всех нас есть отдельные тетради, и мы приносим их в пятницу на проверку, так?

Киваю, перебирая пальцами тонкие листы.

– Тетради лежат в шкафу в кабинете биологии, и обычно мы забираем их после выходных самостоятельно в конце урока, ведь во время занятия Евгения Викторовна не разрешает ими пользоваться. То есть каждый хватает свою, запихивает в портфель, и все. Нам ведь даже оценки за конспекты не ставят, только галочки, значит, и внутрь заглядывать необязательно. Вот ты на что смотришь: на подпись или обложку?

– Ну-у-у… на обложку. Все мои тетради со звездами, поэтому…

– Вот именно, схватила и пошла! Я все проверила, тетрадь объекта подписана с внутренней стороны, то есть вероятность того, что он ее даже не откроет, гигантская.

– Вероятность должна быть в процентах.

– Не нуди, – отмахивается Катя. – У нас биология во вторник третьим уроком, у объекта тоже, но шестым. Если мы поменяем ваши тетради, то объект заметит это тогда, когда его тетрадь будет уже у тебя, или не заметит вовсе. Ничего подозрительного: стопки перепутались, и ты взяла случайно не свою тетрадь. С кем не бывает? В этот же день у объекта курсы по информатике, на них он ходит без Вити и Ромы, а это значит, вы сможете поболтать наедине.

– Звучит и правда неплохо. – В душе загорается азартный огонек. – Как ты вообще до этого додумалась?

– Мне помогали вдохновение, смекалка и наставник по прокачке внутреннего творца, – радостно отвечает Катя. – А теперь садись переписывать конспекты, я их для тебя уже сфоткала. И старайся, пожалуйста. Если объект откроет твою тетрадь, то должен увидеть красивый почерк, а не наскальную живопись.

– Вообще-то у нас сейчас «ОБЖ». Я не могу пропустить подробный разбор инструкций по поведению в чрезвычайных ситуациях.

– Что бы ни случилось, становись в дверной проем и звони в службу спасения.

– А если укусила змея?

– Укуси ее в ответ. Пусть знает, каково это.

Я на позиции, настрой боевой, решимость на максимуме. Пришло время шага номер два. Выглядываю из-за угла, к двери кабинета информатики лениво подтягиваются одиннадцатиклассники, но Елисея пока не видно. Достаю из кармана телефон и в черном экране рассматриваю свое отражение. Скорее бы уже перейти к пятому шагу, я скучаю по привычному макияжу. Мне удалось отвоевать у Кати только консилер, румяна и тушь для бровей. Может, Елисей поэтому от меня и шарахается? Кто захочет общаться с домовенком? А тем более влюбляться в него!

«Он должен видеть в тебе индивидуальность, а не километровые стрелки».

Но что, если стрелки – часть моей индивидуальности? Какая вообще разница: с макияжем или без? Как можно судить человека только по внешности? В мире существуют сотни серийных маньяков приятной наружности и столько же неказистых гениев и альтруистов. Внешняя оболочка ничего не значит, если внутреннее наполнение отсутствует или сгнило до последней частички души. Но план есть план, и если в книгах героини не красятся, то я, так уж и быть, отыграю эту роль, как положено.

Мобильник оживает, но имя на дисплее быстро остужает пыл. Отклоняю входящий вызов от мамы функцией ответа сообщением «перезвоню позже». Вспоминаю утреннюю сцену: невнятное бормотание папы закладывает уши. Это все из-за нее. Он никогда не был таким, а теперь…

Сообщение ударяет вибрацией в пальцы, пробегаю взглядом по короткой фразе:

Командир Карпова: «Готовность пять секунд»

Избавляюсь от посторонних мыслей и считаю про себя. Один, два, три… Выхожу из-за поворота, и в этот же момент в коридор входит Елисей. Голова опущена, руки в карманах темных брюк, которые, по всей видимости, благополучно отстирались. Десять косарей, десять косарей… Немного «Доси» и «Ласки», и проблем нет.

– Эй! – окликаю его я, пристраиваясь рядом.

Елисей упрямо делает вид, что оглох, и шагает дальше, набирая скорость. Тянусь к его предплечью, чтобы задержать, и едва мои пальцы касаются гладкой ткани рубашки, Елисей отдергивает руку так резко, будто его только что обожгли. Сжимаюсь под натиском гневного напряжения, испуганно глядя в потемневшие глаза сквозь пряди упавшей на лицо челки.

– Извини, – тихо выдавливаю я и выставляю открытые ладони перед собой. – Я всего лишь хочу вернуть тебе тетрадь и забрать свою.

– Ты что-то перепутала, – бросает он и возобновляет движение.

«В этот раз ты должна быть дружелюбной и растерянной. Можешь пошутить и сказать о том, как все глупо вышло. И улыбайся! Только не переборщи, скромно и сдержанно, будто он тебя немного пугает, но не настолько, чтобы перестать быть милашкой», – слышу в мыслях наставления Кати.

– У тебя сегодня была биология? – стреляю вопросом Елисею в спину и как можно скорее достаю из рюкзака вещественное доказательство.

Он замирает и нехотя оборачивается:

– Моя тетрадь у меня.

– Да? Тогда открой ее, потому что я более чем уверена, что меня зовут не… – опускаю взгляд и зачитываю подпись на внутренней стороне обложки: – Елисей Ли.

Он сбрасывает с плеча рюкзак, ныряет в карман и достает тетрадь с конспектами,