— В общем, твои родители тоже были полными противоположностями? — сказал Джуд.

— В общем, да. — Роза криво улыбнулась. — Но как‑то ведь у них получилось, правильно?

— А что произошло потом?

Роза вздохнула.

— Давай расскажу по дороге? Мне на ходу легче мысли излагать.

Джуд про себя отметил, что помнил об этой ее особенности. Он выбалтывал свои секреты, не выходя за границы автобуса. А Роза начинала говорить, когда они отправлялись на пирс в Саутенде или бродили по улицам.

— Куда пойдем? — спросил он, поднимаясь. Роза уже вскочила и зашагала к тропинке.

— К морю, конечно, — бросила она через плечо.

Джуд решил промолчать о том, что уже насмотрелся моря и его бунгало стоит прямо на берегу. Почему его не удивило, что Розу, неусидчивую и безбашенную, неудержимо влечет к морю, с его неизменными приливами и отливами?

В целом море предсказуемо. Если не брать в расчет цунами и прочие катаклизмы.

Даже они казались более предсказуемыми, чем она.

Джуд усиленно молчал, поджидая, когда она снова заговорит. Он быстро ее догнал и пошел рядом по узкой тропе, огибавшей остров.

— Когда мама уехала… — наконец продолжила она. — Не то чтобы она демонстративно нас бросила, нет. Это не в ее стиле.

— А что же тогда произошло? — Джуд не переставал надеяться, что в рассказе о Санче и Эрнесте Грее найдется разгадка, почему их дочь придерживается стратегии «сразить наповал и смыться».

— Она поехала на остров на пару недель. — Роза вымученно улыбнулась. — Мы остались с папой.

— И сколько вам было?

— Мне шестнадцать, Анне восемнадцать. Она как раз корпела над аттестатом о среднем образовании.

— А ты должна была получить аттестат зрелости, верно?

— Ага. Но мы к этому отнеслись абсолютно по‑разному. Анна всегда тяготела к науке. — Роза покачала головой. — В общем, пара недель превратилась в месяц. Мама говорила: мол, дедушке нужна помощь, да и управлять курортом им стало не по силам. Она не врала, ты сам все видел. Просто так вышло… Что она больше не вернулась домой.

У Джуда защемило сердце. Роза лишилась единственного члена семьи, с которым чувствовала себя в своей тарелке.

— Даже не представляю, как тебе было больно…

— Мы виделись на каждых каникулах, и время, проведенное на острове, было самым счастливым в моей жизни. Мама обрела здесь счастье. Лишь в ее отсутствие я увидела правду: в Оксфорде она чувствовала себя угнетенной, пришибленной, ее окружали люди, которых ничего не интересовало, кроме научных публикаций и доказательств.

— Как твоего отца и Анну…

— Точно! Мама совсем другая. Она искрится энергией, весельем, тягой к жизни. Ей необходима свобода.

— Как тебе.

Девушка искоса поглядела на него.

— Когда мама уехала, отец окончательно перебрался в кабинет, и все заботы легли на Анну. Ухаживать за домом, следить за папой, строить меня.

Джуд вздрогнул.

— Думаю, с тобой у нее возникли сложности.

— Правильно думаешь, — подтвердила Роза. — Самое печальное, что теперь, спустя десять лет, я понимаю, что ее не стоило винить. Мы обе пытались справиться с глобальной переменой в жизни, только каждая по‑своему. Мне тогда словно подрубили крылья. А ведь раньше мы нормально ладили. Все‑таки сестры, близкие люди. Вместе бунтовали против родителей, можешь себе представить? Но когда мама уехала…

— Ты начала бунтовать против Анны.

— И бунтую до сих пор. — Роза убрала с тропинки дикую ветку и двинулась дальше, ее длинная коса подпрыгивала в такт шагам. Гипнотизирующее зрелище. — Мы три года не разговаривали.

Роза резко остановилась, и он чуть в нее не врезался. Джуд выставил руки вперед, приготовившись для равновесия схватить ее за бедра, но в последний момент понял, что это безумный план, и схватился за ближайшее дерево.

— Я скучала по этому морю, — выдохнула она. — У каждого моря, кстати, свой неповторимый запах.

— Непривычно, наверное, что ты вернулась на остров, а тут вся семья в сборе? — Перед ними возникла бухта с маленьким пляжем. Закрытый, идиллически‑красивый и ужасно романтичный.

— Очень непривычно, — согласилась Роза. — Столько воспоминаний сразу… — Она умолкла, а потом тихо рассмеялась.

— Каких?

— На этом пляже я потеряла девственность, — ответила она.

Сказала — и сразу пожалела об этом. Когда она научится думать, прежде чем произносить что‑то вслух?! С детства отец пытался внушить ей, как важно сдерживать свои истинные эмоции. Теперь, в свои двадцать шесть, ей казалось, что уже поздно меняться.

Она покосилась на Джуда, а потом взглянула на воду. Это был ее самый любимый уголок на острове. Поэтому она и выбрала его для знаменательного момента — для своего первого секса с мужчиной.

Та ночь действительно была запоминающейся. Это была настоящая катастрофа.

Джуд встал рядом с ней, и их руки соприкоснулись. Он был очень бледен: словно его запирали в помещении без окон, пока он сочинял музыку, и запрещали выходить на улицу.

Неудивительно, что он сбежал на солнечный остров у черта на куличках.

— Раз речь зашла о сексе… — вкрадчиво произнес Джуд, не сводя взгляда с горизонта. — Когда мы начнем?

— Что? Заниматься сексом? — усмехнулась Роза, прекрасно понимая, что он имел в виду совершенно иное.

— Нет. Я хотел поговорить о том, что между нами произошло. — Он повернулся к ней, и его ярко‑синие глаза проникли в самую ее душу. — Мне интересно знать, почему ты уехала, — добавил он, и Роза отвела взгляд.

— Может, не стоит? — спросила она, перебирая ногами песок.

Коснувшись холодными пальцами ее подбородка, он заставил ее поднять глаза.

— Роза… Ничего не могу с собой поделать, мне кажется, что я оказался на острове не просто так. Я должен найти разгадку нашим странным отношениям, которые закончились так нелепо. Если ты хочешь моей помощи в подготовке к свадьбе, нам придется откровенно поговорить…

Роза вздохнула. Почему три года назад она не влюбилась в какого‑нибудь концертного администратора или хотя бы в его коллегу Джимми? Почти все ее мужчины как огня боялись искренних разговоров — и это ее более чем устраивало.

Но нет же, ей посчастливилось увлечься певцом с тонкой душевной организацией!

— Предлагаю сделку, — уверенно произнес он. — Ты подробно рассказываешь, почему не вернулась ко мне, и больше мы не возвращаемся к этой теме. А пока будем вести себя как друзья. По рукам?