Шаг. Плавный, легкий. Еще. Гибкий поворот. Наклон головы. Поступь мягкая, почти нежная, как у дикого кота, охотящегося в ночном лесу. Рывок. Бег, быстрый настолько, что дыхание остается где-то позади. Забытый за годы жизни человеком азарт и пьянящее, острое чувство абсолютной свободы. Охота… Она пробуждала, срывала все покровы, возрождала из пепла совсем позабытое. Деревья сливались в одну сплошную полосу, вывернутые корни словно бы уступали шагу оборотня. Совсем немного, совсем чуть-чуть… И уже на границе леса, неподалеку от песчаной косы, чужое дыхание – почти не заметно, почти на излете. Рядом, рядом, еще ближе… Да где же?!

Чьи-то руки обхватили шею оборотня сзади, слегка царапая ее острыми коготками. Прежде, чем Игор успел среагировать, холодные маленькие ладони переместились с шеи и закрыли оборотню глаза.

– Угадай, кто?

Нежный женский шепот раздался прямо у уха оборотня, совершенно дезориентируя его. Игор обернулся, резким, но острожным движением убрав чужие руки со своего лица. Перед ним стояла та самая девушка-оборотень, которая увлекла его в круг танцующих несколько часов назад. Ее черные волосы растрепались, челка упала на лоб, закрывая глаза, мерцающие желтым. Как драгоценный янтарь. Белые острые зубки мелькнули в шальной, веселой улыбке.

– Ты меня поймал, – прошептала девушка, не торопясь вырывать кисти из захвата оборотня. А потом произошло и вовсе что-то невероятное. Она подалась вперед, прижавшись к оборотню всем телом, с видимым удовольствием потерлась об него, как большая кошка. Гибкая, очень изящная и очень уверенная в себе кошка.

– М-р-р… Ты очень горячий… Так быстро бежал за мной?

Она улыбнулась, провокационно прикусила нижнюю пухлую губку.

Оборотень опешил. Он и не подумал отодвинуться или освободить ее руки – уже и не помнил, когда женщина в последний раз так откровенно его соблазняла.

– Победителю – награда, – с особыми нотками в голосе сказала девушка. И коснулась губами его губ. Смело, уверенно, отбрасывая все условности. Оборотни прямы и откровенны в своих желаниях, они берут то, что хотят, не заморачиваясь человеческими правилами и запретами.

Девушка целовала его, и ее напор напомнил оборотню о той, другой кошке, которая была в его жизни так давно… Тяжелая, жаркая волна затопила все его сознание, в нем сейчас осталось мало человеческого. Только звериное право на то, что он решит посчитать своим. Он со стоном, почти с рычанием обхватил девушку за талию, привлекая ее к себе, целуя ее в ответ. Заметались по ее телу его руки, грубо, жадно лаская, добираясь до обнаженной, такой гладкой и такой горячей кожи.

Но она неожиданно высвободилась, прерывая поцелуй, и шепнула на ушко, прикусив мочку:

– Догони еще раз… если сможешь.

Она тенью скользнула прочь. Взметнулись полураспущенные черные косы, мягко ударив оборотня по плечам. Вызов, и вызов неприкрытый. Мелькнула луна, пока еще не полная, но уже очень яркая. Осветила оборотня. И что-то в этот миг с ним произошло. Человеческое ушло так далеко, что и не вспомнить. Да и зачем вспоминать? Охота, скорая новая луна, женщина, азарт, и возбуждение – этот гремучий коктейль пробудил то, что казалось навеки утраченным. Игор-человек исчез. Вместо него вслед убегающей девушке смотрел собранный и готовый броситься в погоню зверь. Хищный, быстрый и очень, очень желающий догнать свою жертву. Но пока… пока можно и поиграть.

Только спустя несколько долгих мгновений оборотень сорвался в погоню. Он бежал на запах ее кожи, на ее прерывистое дыхание, на блеск желтых, как у него, глаз. И не вспоминал, даже не посчитал нужным вспомнить о той, другой женщине, которая стала ему очень близка. Какая иномирянка? Какие ведьмы? Мавен, Хен, горный король и граф Лод? Кто они вообще такие?

Сейчас значение имела только награда, которая ждет умелого и сильного хищного зверя.

И он ее обязательно добудет.

Я дрожала от слез, свернувшись в клубок, и все никак не могла успокоиться. Холодно не было, но неуютно и жутковато – да. Я, конечно, не впервые ночую под открытым небом, но в одиночестве еще не приходилось. Может, плюнуть на все и вернуться? Я представила, как на меня с осуждением смотрят оборотни, как брезгливо, недовольно кривятся морские ведьмы, и передумала. Ну их…

Я с детства не переносила невнимания к себе. В многочисленных школах, где я училась благодаря вечно путешествующему дяде, у меня как-то с друзьями не задалось. Я больше времени проводила в лесах, горах и прочих интересных местах в окружении взрослых людей, и часто с одногодками мне было либо скучно, либо непонятно. Я пропускала все веяния моды, не смотрела «Покемонов», не играла на фишки, не носила модные цветные лосины. Я не могла обсудить последнюю серию всеми любимого мультика, зато могла назвать десять способов разделать и приготовить рыбу на природе без ножа и спичек или рассказать, чем отличается брезентовая однослойная палатка от поднамётной. Кому это было интересно? Вот-вот… В школе меня откровенно не любили, и я не понимала тогда, за что и почему. И хапнула бойкотов, дразнилок и прочих издевательств полной ложкой. С той поры я долгое время очень болезненно воспринимала невнимание других людей к себе, и, думаю, актерская стезя была выбрана мной еще и поэтому.

Став старше, я уже никому не позволяла обращаться с собой с пренебрежением, но сейчас сил и желания для борьбы у меня не было. Идти туда, ощущать все это снова… Нет уж, лучше тут, на бережку. Главное, к морю не лезть. Их чокнутая Хен меня прикончит раньше, чем я успею «мяу» сказать.

Волны с угрозой накатывали на берег, но до меня им было далеко. Я ощущала себя, как человек на двадцатом этаже, наблюдающий за злой собакой внизу. Угрожай сколько влезет, все равно не достанешь.

Я прислушивалась к морю, надеясь расслышать тот шепот, что являлся мне раньше. Но море молчало, только мягко шуршало волнами о песок.

Я сама не заметила, как уснула. И в моем сне уже знакомый водоворот с морскими тварями затащил меня на глубину так же, как и на корабле – на жуткую, голодную глубину. В этот раз я не паниковала – только крепко зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела ее – Каспаду. Она выглядела так же – женщина, наполовину вросшая в коралловый риф, который начал прорастать сквозь ее кожу. Она открывала рот, мучительно пытаясь выговорить что-то. Я напрягла слух и наконец услышала:

– Хоче-ешь до-ой? Я зна..знаю… Помоги-и.. я помо..гу…

Я осторожно кивнула, не веря своему счастью. Неужели?

– Что надо сделать? – прошептала я.

– Освобо… свбод..

– Хочешь на свободу?

Каспада нахмурилась. Закипела, забурлила вода, откликаясь на ее гнев.

– Не ме…мне. Не ме..а…

– Ага, поняла, свободу, но не тебе. А кому? Хен?

Вода забурлила еще сильнее, над головой открылся зев очередного водоворота.

– Хен уби..уби.! О..а ги.. ги..бе…. Заб..а…а о..о..онь!