Проблема объективной и всесторонней характеристики законодательно оформленных прав и обязанностей казаков, их соотношения, значимости для казачества и для государства, влияния на общее политическое и социально-экономическое положение казачества и, естественно, на происходившие в его среде процессы имела довольно значительную как общественно-политическую, так и научную актуальность. Причем в научном плане она не утратила своей значимости вплоть до настоящего времени.

Многие аспекты данной проблемы неоднократно находились в центре внимания как официальных, так и различных общественно-политических кругов и весьма активно обсуждались в российском обществе еще с середины XIX века. И споры по ним, то затухая, то разгораясь с новой силой, продолжались вплоть до Октябрьской революции, точнее до ноябрьского 1917 года декрета СНК об упразднении сословий. Причем наиболее активно они шли в переломные периоды жизни общества, связанные либо со значительными внутренними преобразованиями, либо с нарастанием в нем серьезных социальных, политических и экономических противоречий и негативных тенденций, либо с развитием острых и значительных социально-политических кризисных явлений и процессов. Так, достаточно бурное обсуждение многих вопросов, непосредственно связанных с правовым статусом казачества, его привилегиями и тяготами, происходило и в правительственных, и в общественных кругах в период буржуазных реформ 60—70-х годов XIX века, особенно во время подготовки и осуществления военной реформы в конце XIX – начале XX века, наиболее активно в период революции 1905—1907 годов, а также после Февральской революции и в период Октябрьской. Позже эта тема в различных характеристиках, интерпретациях и оценках нашла свое отражение в публицистических и научных работах эмигрантских и советских общественных деятелей и исследователей, а затем и в работах ряда зарубежных авторов.

В советской историографии основное внимание уделялось рассмотрению привилегий казачества, прежде всего его прав на преимущественное землевладение. Правда, в историографии 20-х – начала 30-х годов еще высказывались различные мнения относительно данной проблемы, а отдельные авторы, например И. Ульянов, М. Лола, предпринимали попытки взвешенного подхода к ее рассмотрению [66]. Однако уже тогда обозначались и крайние точки зрения. Большинство авторов, в частности Г. Ладоха, И. Гольдентул, Н. Янчевский, считали, что сословные привилегии имели для всех казаков большое значение [67]. А М. Лола полагал, что они, наоборот, не являлись сколько-нибудь значимыми в жизни казачества, были мнимыми [68]. Среди исследователей второй половины XX – начала XXI века, внесших наиболее значительный вклад в изучение казачьей проблематики периода кануна и революций 1917 года, эти вопросы в той или иной степени рассматривали В.А. Золотов, Д.С. Бабичев, Ю.К. Кириенко, Л.И. Футорянский, И.Я. Куценко, С.А. Кислицын, Е.И. Дулимов, Р.Г. Тикиджьян [69]. В то же время в их работах доминировало рассмотрение льгот казачества, в первую очередь экономических [70]. И только спустя несколько десятилетий данная позитивная тенденция нашла отражение в некоторых работах второй половины 90-х годов [71].

Рассматривая проблему прав и обязанностей казачества, их соотношения, следует учитывать такие тесно взаимосвязанные аспекты, как политические, социально-экономические, морально-нравственные, психологические. Каждый аспект нужно анализировать не только с точки зрения его внешнего выражения, но и внутреннего содержания прав и обязанностей казаков и их влияния как на место казачества в политической и социально-экономической структурах общества, так и на всю его жизнь.

К началу XX века казачество обладало целым комплексом исторически сложившихся и впоследствии дополненных правительством и законодательно закрепленных прав или привилегий. Основными были следующие. В политическом плане это общее довольно значимое положение казаков в государственно-правовой и социальной структурах как особого социального слоя, сословия, своеобразных военных государственных служащих. Значительными были права казачества в области местного самоуправления. По достижении 25-летнего возрастного ценза каждый казак получал право участия в работе органов местного казачьего самоуправления (станичных и хуторских сходов (сборов), право голоса при рассмотрении тех или иных внутренних станичных социально-экономических вопросов, имел право избирать и быть избранным в местные властные и судебные органы. Это создавало условия доминирования казачества в общественно-политической жизни казачьих областей по сравнению с их неказачьим населением.

В экономическом плане очень важными были права казаков в области землевладения и землепользования. Войсковое землевладение и основанное на нем преимущественное право казаков на законодательно гарантированное получение земельного надела (пая) создавали значительную экономическую основу достаточно прочного положения их хозяйств, финансового и материального благосостояния.

В каждом казачьем войске существовали и так называемые войсковые капиталы, также игравшие весомую роль в обеспечении экономического положения казачества. Они формировались из различных местных финансовых источников, главным образом за счет средств, получаемых от сдачи в аренду земель войскового запаса, официально установленных местных налогов, части питейного дохода, прибыли войсковых предприятий. Эти капиталы являлись собственностью конкретного войска и играли важную роль в его существовании. На их средства содержались все учреждения гражданского управления, аппарат войскового штаба и наказного атамана, суды, военно-учебные заведения, казармы, казенные и контрольные палаты, казначейство, управление начальника артиллерии, местные воинские команды, запасные батареи, находившиеся на льготе (в запасе) и на пенсии офицеры и чиновники. Определенные суммы из них ежегодно отчислялись на содержание центральных органов управления казачьими войсками, например на существовавшее в свое время Главное управление казачьих войск. Несмотря на это, в самом начале XX века правительство попыталось поставить эти войсковые капиталы под непосредственный контроль и перераспределить его наиболее доходные статьи в свою пользу. Так, в государственный бюджет поступали не только все собираемые на территориях казачьих войск государственные налоги, что являлось вполне закономерным, но и до 90% местных питейных доходов и ряд других местных сборов. Неслучайно в это время военное министерство, в чьем ведении непосредственно находились казачьи войска, стало официально именовать войсковые капиталы общегосударственными [72].

Одной из основных функций и главных статей расходов войсковых капиталов являлась финансовая поддержка местных станичных бюджетов, расходы которых зачастую намного превосходили доходы. Ведь за счет станичных средств строились и содержались местные образовательные и медицинские учреждения, местная казачья администрация, станичные суды, оказывалась помощь в случае неурожая, стихийных бедствий, эпидемий, массовых мобилизаций, а самое главное – оказывалась необходимая помощь казакам, которые были не в состоянии самостоятельно обеспечить себя необходимым для военной службы снаряжением. Правда, учитывая данное обстоятельство, правительство выплачивало казакам при выходе их на службу специальное единовременное денежное пособие на приобретение строевых коней. Размеры этих пособий были различны для каждого войска и зависели от величины стоимости лошадей в конкретной казачьей области. Исходя из этого, донским казакам, например, полагалось по 100 рублей, сибирским – по 60 рублей, оренбургским и забайкальским – по 50 рублей и т.д. Осознавая, что данные выплаты только частично компенсируют траты казаков на приобретение строевых лошадей, цены на которых в несколько раз превосходили эти пособия и постоянно увеличивались, военному министерству после длительных обоснований и упорных споров удалось добиться в 1904 году правительственного решения об их повышении. В соответствии с вышедшим специальным постановлением правительства для казаков всех казачьих войск было установлено одинаковое 100-рублевое пособие. Казаки, направлявшиеся на службу в пешие части, например кубанские пластунские батальоны, получали по 50 рублей на приобретение обмундирования. Казакам также стали выдаваться и единовременные средства на починку снаряжения, так называемые ремонтные деньги. Конному казаку полагалось 27 рублей 45 копеек, а пешему – 19 рублей. Все эти выплаты, бесспорно, являлись существенным подспорьем для казачества. Но в то же самое время необходимо учитывать, что они далеко не в полной мере покрывали расходы казаков при их выходе на военную службу. Так, в предвоенные годы кануна Первой мировой войны общие расходы во всех казачьих войсках на снаряжение казаков на службу составляли порядка 9,2 млн рублей в год, а государственная помощь им на эти цели всего лишь 545,3 тыс. рублей в год [73].