– Как тебе удалось остановить почтовый апокалипсис? – с упреком в голосе, словно от нее скрыли какой-то очень важный секрет, спросила Матильда.

– Дала понять, что не стоит впустую тратить бумагу.

– И недоделанный почтальон послушался?

– Ты знаешь, я умею быть убедительной.

– Что ты сделала? – несколько поостыла подруга.

– Наслала проклятие городских голубей, – туманно пояснила я, но тут же мстительно добавила: – Очень прилипчивых, непуганых голубей.

По всему было заметно, что Тильду распирало от любопытства, но в лекционном зале появился магистр истории. По рядам прокатилась последняя судорога шепотков и наступила выжидательная тишина. Преподаватель не обращал внимания, если кого-то из слушателей усыплял его монотонный голос, даже позволял сладко подремать, но не выносил разговоров в аудитории. Все должны были дрыхнуть в гробовой тишине! Не дайте боги всхрапнуть. Поприветствовав адептов, он перевернул магические часы и начал лекцию по истории разломов.

Вопрос о том, идти на общий сбор или на обед, не стоял. У каждого из нас имелись причины, чтобы лично познакомиться с парнем, сумевшим напрячь даже невозмутимого Бади. Подозреваю, новенький того и добивался.

В небольшой аудитории, где у факультета общей магии, если верить латунной табличке на двери, проходили занятия по заговорам, столы были сдвинуты к стене, а в центре расставлены кружком шесть деревянных стульев.

– Присядем, – воинственно процедила Тильда.

Ожидая явление Коэла Брокса во всей красе, мы расселись. Вернее, я ожидала его увидеть во всей красе, а Тильда, подозреваю, задумала натравить Бади и скормить записки. Одну за другой, без воды.

Дверь отворилась. Не сговариваясь, мы выпрямились на стульях, но в аудитории появился Илай. Он успел избавиться от мантии и являл собой образчик модника, одевающегося у лучшего портного столицы. В его руках был увесистый учебник по философии.

– Это что за кружок дружбы? – удивился вновь прибывший.

– Мажор, сколько тебе прислали записок? – без приветствий рявкнула Матильда.

– Ни одной, – отозвался он. – Брокс пригласил меня лично.

– И поэтому ты явился? – фыркнула она.

– Нет. – Он приблизился ко мне и протянул книгу: – Эден, ты забыла на философии.

– Спасибо, – буркнула, не поднимая головы, и забрала книгу.

Божечки, надо быть такой дурой? Утром я решила, будто он хочет насладиться очередным скандалом, даже злорадствовала, что лишила Форстада удовольствия, а оказалось, учебник – растеряха – забыла.

Обменявшись с Бади дружеским рукопожатием, Илай занял один из свободных стульев: расслабленно вытянул ноги, скрестил руки на груди. Устроился как раз напротив меня и теперь не спускал странного взгляда.

– Останешься? – удивилась Тильда.

– Разве можно пропустить общий сбор команды, скажи, Эден?

– Ты видел Брокса? – вскинулась я.

– Столкнулись в общаге… – с трудом сдерживая ухмылку, кивнул он.

Дверь открылась. Все приготовились к явлению энергичного почтальона, но в кабинет вошел Дживс. Не обращая внимания, что к нему оглянулся целый квартет, он выпалил:

– Ведьма! Попалась!

– Даже не начинай, Дживс! – отрезала я.

– Ты должна мне помочь! – настаивал он.

– Из нас двоих именно ты мне должен, – огрызнулась я. – Денег за уроки!

– Какие высокие отношения, – издевательски протянул Илай.

– Подождите с отношениями! – сквозь зубы процедила Матильда. – Дживс, сколько он прислал тебе записок?!

– Кто? – даже притормозил Дин.

– Рейнсверский крикун, демоны его дери! – разъярилась она. – Зануда Брокс!

– Не понял: крикун, зануда или Брокс?

– Просто забудь, – прикрыла глаза Тильда, видимо, мысленно стараясь досчитать до десяти, но вдруг снова ощетинилась: – И что, вообще записок не было?

Дживс обвел нас непонимающим взглядом:

– Откуда я знаю? Мне все время пишут. Приходило что-то.

– Тогда как тебя загнали на наши посиделки? – не унималась она, начиная подозревать, что новенький доставал только нас, а неприкосновенных беспокоить побоялся.

– А где еще поймать Ведьму?

Он шустренько плюхнулся на стул рядом со мной и широко расставил ноги.

– Штаны жмут? – с намеком, что неплохо было бы занимать места поменьше, недовольно покосилась я на худые ноги, обтянутые узкими, по последней столичной моде, порточками.

– Прости, – пробормотал он, с трудом сводя колени, и заерзал на стуле в поисках удобной позы. Штанины-стручки действительно жали, а ноги, как два однополярных магнита, стремились оттолкнуться и разойтись в разные стороны.

– Какая чудесная дрессировка, – едва слышно процедила Тильда и разразилась возмущенной тирадой: – Не пойму, он слал записки только мне? Потому что я в очках, да? Скажите, да?! Думал, если я в очках, то не прочту с первого раза?!

За разговором мы не заметили, что в помещение неслышно проник еще один человек. Высокая фигура, закутанная в широкий черный плащ с глубоким, закрывающим лицо капюшоном, возвышалась на пороге. Казалось, что он вынырнул из воздуха. С изумлением мы наблюдали за неподвижным пришельцем и ждали, когда он пошевелится, подаст какой-нибудь знак… Ну или просто подаст голос.

– Изображаешь королевского палача? – громко спросила Тильда.

– Прежде чем я навсегда покину вашу команду, – прозвучало приглушенное плотной тканью приветствие, – ответьте на вопрос…

Он стянул с головы капюшон. Зачесанные назад волосы были ярко-синими, только на висках колосились светлые жиденькие бакенбарды. Худое блеклое лицо с большим носом, торчащие большие уши и даже шею с выпирающим кадыком покрывали такие же синие кляксы.

– Чем это отмыть?! – с истеричными нотами вопросил он.

Новенький отчаянно напоминал пятнистого рейнсверского папеля, демона, похожего на маленькую собачку с сине-желтым окрасом, страшно прожорливого и хищного, просто хуже скиффолса, но я его узнала. В смысле, парня. С папелем, слава богу, познакомиться не посчастливилось, только в столичном зоопарке со стороны посмотреть, а с Броксом в прошлом полугодии у нас совпадали занятия по боевой магии, положа руку на сердце, мало отличавшиеся от посещения зверинца. Долговязый парень обычно трусил по беговой дорожке вместе с Ботаником, вернее, перед ним – за счет длинных ног. Может, еще являлся почетным членом исторического клуба.

– Узнаю почерк… – ошарашенно проговорила Тильда.

– Приятель, ты точно не затеряешься в толпе! – Дин не удержался и захохотал, как буйнопомешанный в стадии острого обострения. Схватился за живот, согнулся пополам, потом подавился, закашлялся. В общем, Дживс всегда оставался таким Дживсом.