— Кто из двоих мог прийти один с наибольшей вероятностью?

Голдина снова ненадолго задумалась, но ответила вполне уверенно:

— Да оба… Но, если уж говорить о неожиданностях, Жора меня несколько удивил…

— Вот как? И чем же?

— Знаете, обычно он западает на таких девиц — типичных моделек, причем молоденьких. Чем моложе — тем лучше… И брюнеток. А тут приволок крашеную блондинку, явно за тридцать… Впрочем, вкусы у людей могут меняться, а у Карякина денег для удовлетворения своих прихотей вполне достаточно!

Турецкий кивнул, отметив про себя, что, несмотря на дружбу, Елена Николаевна Кожевникова, видимо, не сочла нужным сообщить подруге, кого именно «приволок» с собой на роковой банкет бизнесмен. И задал следующий вопрос:

— Получается, часть гостей вы либо не знали, либо знали плохо?

— Я отлично знаю всех, кому передала приглашения лично, а это не менее десяти человек. Каждый волен был привести с собой на выставку любое количество гостей, но на банкет — только одного, так сказать, самого близкого. Из этих близких я совсем не знаю человек пять. Остальных знаю плохо… Ну, как, например, тех двух девиц, подружек авторов: знаю, что одну зовут Лиза, вторую, кажется, Вика, видела их несколько раз — и все. Знакомиться поближе просто нет смысла, по моим наблюдениям, подружки у нынешней молодежи, так же как и бойфренды, меняются чаще, чем солнышко всходит-заходит… Всех не запомнишь. Я могу перечислять дальше?

Александр Борисович кивнул, и Голдина продолжила, старательно перебирая в памяти по возможности всех участников банкета, коих в итоге оказалось не так уж много. Александр Борисович знал, что в вечер гибели Кожевникова в банкетном зале собралось восемнадцать человек. Сейчас он преследовал иную цель: ему хотелось услышать, кому из них какую характеристику даст хозяйка галереи, прежде чем начать беседовать с попавшими в свидетели гостями лично. Кто из них, с точки зрения Голдиной, более всего подходит на роль убийцы?.. В том, что убийца был участником этой тусовки, сомневаться не приходилось — оставалось только огорчаться, что вычислить его по горячим следам не удалось, несмотря на то что опрашивали всех там, на месте, не по разу, до самого утра… Опрашивали специалисты совсем не слабые! М-да…

— Людмила Иосифовна, — Турецкий вздохнул, — давайте попробуем, так сказать, реконструировать сам момент убийства Кожевникова… У вас, как у человека, связанного с живописью, должна быть хорошая зрительная память. Пусть вас не смущает, что на этот вопрос вы уже отвечали в тот вечер… Вдруг всплывет еще какая-то важная деталь? Тогда вы, насколько понимаю, были в шоке…

— Да, конечно, — кивнула Голдина. — Возможно, что-то и припомнилось, естественно, я эти два дня постоянно думала о Сергее, о Лене…

— Начните с момента, когда Кожевников подошел к бару за коньяком…

— А вот этого я как раз и не видела, — возразила Людмила. — Я вообще вошла в банкетный зал последней, потому что дожидалась, когда обычные посетители покинут галерею, и отдавала охране кое-какие распоряжения… Выставка прошла даже лучше, чем я ожидала, народу было довольно много, хотя афишу я вывесила для начала всего одну — у входа. Ну, конечно, обзвонила знакомых… Словом, когда вошла в зал, думала о своем, вполне удовлетворенно… И тут ко мне подошла Лена — уже с коктейлем. Вероятно, и Сергей успел к тому моменту взять что-то в баре… Я его увидела, собственно, в тот момент, когда он поздравлял авторов… У меня сложилось впечатление, что он, как это ни странно, знаком с этой блондинкой-актрисулей, которую приволок с собой Жора Карякин… Во всяком случае, она на нем в тот момент висла… А Лена нервничала, по-моему, как раз из-за этого…

— Вы только что сказали, что спутницу Карякина видели в тот вечер впервые, — напомнил Турецкий. — Откуда же вам известно, что она актриса?..

— Это единственное, что я запомнила, когда он мне ее представил, — пожала плечами Голдина.

— Почему вы решили, что она знакома с Кожевниковым, и что значит «висла»?

— Почему решила?.. — Людмила Иосифовна, кажется, впервые за все время разговора с Турецким слегка растерялась. — Ну, не знаю… Просто она так себя вела… Вряд ли, едва познакомившись с человеком, начнешь хватать его за рукава пиджака и что-то шептать прямо в ухо, чуть ли не целуя…

Голдина брезгливо поморщилась.

— Помню, я еще порадовалась, что Ленка этого не видит. Она жутко ревнивая, вышел бы скандал… Но Лена и без того злилась… Возможно, она была в курсе, что ее муж знаком с этой дамочкой?.. — Голдина отвела глаза.

— Разве вы ее об этом не спрашивали? — поинтересовался Турецкий, отметив, что лжет Людмила Иосифовна вполне мастерски.

— Я Лену после банкета не видела, долго дозванивалась, а когда она все-таки ответила и услышала, что я хочу приехать, попросила этого пока не делать и положила трубку… Это в ее характере, она всегда, если случалось с ней что-то плохое, какое-то время ни с кем не общалась, всегда самый острый период предпочитает переживать в одиночестве… Тут уж ничего не поделаешь, обижаться бессмысленно.

— Значит, — задумчиво покачал головой Александр Борисович, — вы не в курсе, что эта, как вы выразились «актрисуля», Альбина Викторовна Крутицкая, первая жена Кожевникова…

Невозмутимая доселе Голдина проявила-таки хоть какие-то эмоции, издав негромкий удивленный возглас:

— Неужели?.. — Она слегка покраснела и резко подтянула к себе свою кошелку. На какое-то короткое мгновение замерла, переваривая полученную информацию. Затем чертыхнулась. — Черт бы побрал Ленку с ее скрытностью… Ну и ну! Угораздило же Георгия притащить именно ее… И что теперь? Думаете, это она?

Людмила вопросительно прищурилась на Турецкого.

— Пока мы ничего не думаем, следствие только началось, — возразил тот. Но никакого впечатления на Голдину, уже включившуюся в это соображение, его осторожный ответ не произвел.

— Хотя столько лет прошло, — произнесла она с сомнением, — вообще-то это возможно, тем более что…

— Что? — на этот раз прищурился Турецкий.

— По тому, как она на нем повисла, и по тому, как покраснел Кожевников — а он покраснел, особенно когда понял, что я на них смотрю, — все выглядело так, как будто они с этой… как ее?..

— Альбина Викторовна.

— С этой Альбиной общаются не так уж редко… Кожевников вообще, когда перехватил мой взгляд, повел себя так, словно его поймали на месте преступления…

— Это ваше личное мнение? — заметил Турецкий.

— Я бы на вашем месте, — усмехнулась Людмила, — ему доверилась, я постоянно общаюсь с людьми, поневоле станешь психологом! Возможно, они вообще договорились встретиться на этом банкете?.. В любом случае, если у них за Ленкиной спиной затеялась новая романтическая вспышка, все эти актриски… Все они сплошь истерички и эгоистки! Уж вы мне поверьте!

Тут Турецкий поверил ей вполне охотно, поскольку и сам был того же мнения об актерской братии.