Что касается операции — от нее в памяти остались только белые стены да огромная, похожая на прожектор космического корабля люстра операционной. Еще, кажется, комариный укус укола, после которого и обступили его эти отвратительные тучи.

— Шуринька, ты… не спишь?..

Ответить сразу ему не удалось — просто потому, что губы, оказывается, пересохли и спеклись.

— Иришка… — Он попытался улыбнуться. — Ты как?.. Попить бы…

— Пить тебе пока нельзя, тошнить будет! Я сейчас!..

Она стремительно исчезла из его поля зрения, почти сразу же появилась снова, и тут же его губы ощутили приятную прохладу.

— Доктор разрешил просто смачивать! — Иринка говорила нарочито-бодрым тоном, и это растрогало его до глубины души: именно этот маршевый тон в сочетании с бледным, лишенным косметики, наверное, впервые за все годы их жизни, лицом сказали ему сразу все о том, как она пережила эту ночь…

— Не суетись, Иришка, сядь и просто посиди. — На этот раз улыбка уже получилась. — Я, как видишь, в порядке… Его не поймали?

Она молча покачала головой и пристально уставилась на мужа:

— Ты… все помнишь?

— Почти ничего… Как последний лох, отключился сразу…

— Доктор сказал — от болевого шока…

— Главное, — ответил Саша, — диагноз этот дуремар поставил верный: пациент скорее жив, чем мертв…

— Шурка, ты дурак, — нежно произнесла Ирина, — нашел над чем шутить…

Саша снова улыбнулся — на этот раз значительно бодрее, видимо, наркоз действительно сдал свои позиции. И, глянув на жену с проницательностью самого близкого ей человека, ответил на вопрос, который с легкостью прочел в ее взгляде:

— Ребята обязательно его найдут, не сомневайся.

Ирина Генриховна прищурилась, закусила губу — как делала всегда, если доводилось отстаивать свою, очень важную для нее точку зрения и, словно забыв на секунду, что ее муж только что после операции, упрямо мотнула головой:

— Я сама его найду!

— С-спятила?.. — Он автоматически сделал попытку сесть и тут же скривился от боли. — Дурочка… — перешел Саша на шепот. — Ребята найдут его сами, увидишь…

— Прости, Шурочка… — Ирина поспешно схватила с тумбочки возле его кровати салфетку и нежно промокнула покрывшийся испариной лоб мужа. — Я не точно выразилась…

Она на мгновение отвела глаза:

— Я хотела сказать, что, если Костя разрешит, если даст посмотреть твои последние дела, я его вычислю… Помнишь, я же не ошиблась с Крутицкой? И с этой…

— Иришка, уймись. — Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент дверь палаты распахнулась, пропуская хорошенькую и свежую, как майская роза, медсестричку.

— Вы проснулись? — Девушка замерла посреди комнаты и ласково улыбнулась. — Вот и отличненько… Обход через десять минут…

Она повернулась к Ирине Генриховне и красноречиво на нее посмотрела:

— Поезжайте-ка домой, вам просто необходимо поспать… — И тут же наябедничала Турецкому: — Всю ночь возле вас просидела, ни на минуточку глаз не сомкнула!..

— Та-а-ак… — Саша сурово нахмурил брови. — Слышала? Домой и спать немедленно!..

Его жена явно собиралась что-то возразить, но потом, глянув на сестричку, все-таки передумала:

— Есть, домой, есть, спать… После обеда приду, что тебе принести?..

Александр Борисович хотел сказать, что ничего, что одна мысль о еде повергает его в ужас, но передумал:

— Ты лучше знаешь что, — покорно произнес он. И дождавшись, когда Ирина Генриховна достигнет двери, окликнул ее еще раз: — Ириш…

— Да? — она живо развернулась, с тревогой уставившись на него.

— Ребята найдут его обязательно, слышишь?.. Обязательно найдут!

Дождавшись, когда жена этого явно высокопоставленного пациента покинет наконец палату, медсестра снова улыбнулась Александру Борисовичу.

— Замечательная у вас супруга! — ласково произнесла девушка. — Вы уж мне поверьте, не каждая будет так вот сидеть… всю ночь!..

— Красавица и умница… — пробормотал Саша, которому вдруг снова зверски захотелось спать.

— А кто она у вас?

— То есть? — не понял он.

— Ну я имею в виду по профессии?..

Александр Борисович, прежде чем ответить, на секунду задумался, потом в его глазах мелькнула лукавая искорка.

— Ирина Генриховна по профессии юрист-психолог! — сообщил он. И тут же вполне искренне добавил: — Между прочим, прекрасный специалист в своей области.

После чего с чувством выполненного долга закрыл глаза и через мгновение провалился в сон — на этот раз куда более легкий, чем прежде.