— Ничего себе, так ты еще и художница? — из темноты рядом с ней нарисовался Вася, так неожиданно, что Алена вздрогнула и чуть не выронила мелок.

— Да не бойся, я сегодня трезв и вежлив, — усмехнулся парень, подсаживаясь на скамейку.

— А вы разве с другими гостями не уехали? — вырвалось у Алены.

— Нет, решил у Антохи на недельку зависнуть, пока отпуск. Тетя Роза готовит — пальчики оближешь, опять же речка. Я вот вечером купаться люблю, вода как молоко, — в подтверждение он взмахнул махровым полотенцем. — А ты по вечерам купаешься?

— Нет, — сухо бросила Алена, разговор опять уходил в какую-то плоскую сторону.

— Зря. Плавать не умеешь, так я могу научить.

— Умею.

— Завтра вот хотел на рыбалку с дедом Митрофаном сходить, а он в депрессии. Говорит — из-за меня парнишку чуть не убили.

— Да, он все время глупо шутит, — буркнула Алена, считая, что дед очень даже правильно винится. Ведь если бы Миша повернул к остановке, он шел бы людной улицей, а не заброшенной тропинкой и шансов у убийцы было бы меньше.

— Какие ночи в древне привольные, — втянул носом воздух Вася. — Только любовь крутить. У тебя парень есть или по Антохе сохнешь? — он бросил это непринужденно, как бы между прочим, но при этом с ожиданием вперив в Алену испытывающий взгляд.

— Мы просто… — Алена замялась, подбирая слово.

Кто они с Антоном? Друзья? Нет, она в его компанию не входит. Соседи? Так вон с дедом Митрошкой они тоже соседи. Знакомые? Тоже какая-то глупость.

— Я свидетельница по делу, — наконец уклончиво объяснила она. — А где Антон?

— А что, он свидетельницам не отчитывается? — мурлыкнул Вася.

— Нет.

Пора уходить. Алена захлопнула блокнот. В конце улицы показалась машина, фары дальнего света выхватили сидящую на скамеечке пару, заставляя щуриться.

— Блин, а ближний, когда по улице едешь, не судьба включить? — проворчал Вася, прикрывая ладонью глаза.

Машина оказалась жигуленком и остановилась у ворот Тишиных.

— Не понял, полдвенадцатого, а она не дома? — из кабины показалась голова Антона.

— Так я хотела тебе подсказать, — волнуясь начала Алена.

— Подсказывай, подсказывай ему, а то сам не справится, — сразу поймал неудачное слово Васька.

«Какой он все-таки противный», — с раздражением отошла от него Алена.

— Просто надо друга найти, что этого Мишу подвозил, — все же решилась она на подсказку.

— А нет никакого друга, — спокойно ответил Антон. — Пашка Лебедев его на автобусе вез.

— Странно, — вырвалось у Алены.

— Ты сейчас в больницу гонял? — спросил Васька.

— Да, мать пострадавшего опросил. Часов нет. Найти не смогли. Завтра к байдарочникам поеду, они в соседнем районе лагерем стоят. Может что расскажут про житье-бытье этого Миши.

— А как он сам? — робко поинтересовалась Алена, когда Васька побежал открывать ворота.

— В себя пришел, но про тот день ничего не помнит, даже, что в Алексеевку приезжал. Мне долго опрашивать его не разрешили.

Антон пошел к машине.

— Возьми меня завтра к байдарочникам, — неожиданно для самой себя ляпнула Алена.

— С чего это? — даже в темноте Алена рассмотрела ироничное выражение лица.

— А вдруг я среди этих байдарочников все же убийцу опознаю… со спины, и в профиль я его видела, когда он поворачивался.

— Ты опять? — нахмурился Антон.

— Да пусть прокатится, — крикнул из темноты Васька, — я тоже с вами. Может на лодке дадут поплавать. Или у них там не плавают, а ходят.

— Я вообще-то по делу еду, — пробурчал Антон.

— Ты по делу, а мы так. Правда, Аленка?

Крыть следователю было нечем.

— В десять выезжаем, — с неохотой кинул он Алене, — опоздаешь, ждать не будем.

Сердце радостно запрыгало, задыхаясь от чувств. Но восторг предстоящего путешествия испортил подслушанный через забор разговор. Все-таки иногда подслушивать очень вредно для нервной системы.

— Ты там поосторожней, она мне как сестра, — раздался приглушенный голос Антона, — обидишь, пеняй на себя.

— Да я походу здесь вообще лишний, — проворчал Васька. — Она-то может тебе и сестра, да ты для нее не брат. Глаза ее влюбленные видел?

— Видел. Вот поэтому и не хотел с собой брать, чтобы не навоображала там себе, чего нет. А ты: «Возьмем да возьмем». Понимать надо.

— А я ее у тебя отобью, — нагло заявил Васька, — сам потом локти кусать будешь.

Дальше голоса растворились в тишине ночи.

Алена села на качели под яблоню и разревелась.

— «Аленка» для сладкой девчонки, — на колени Алены легла большая шоколадка. Это Васька, повернувшись назад, одарил попутчицу сладким подарочком.

— Жарко, растает, — пробурчала Алена.

— А ты сейчас ешь, можешь и нас угостить, — подмигнул ей ухажер.

— Вы бы пристегнулись, — раздраженно бросил Антон, переключая передачу.

Машина полетела быстрее. Мимо поплыли цветущие рапсовые поля, создавая волнующееся от ветра желтое море. Алена вскрыла шоколадку, отломила по кусочку для парней, но сама есть не стала, отложив сладость в сторонку.

— А что за семья у этого пострадавшего? — спросил Васька, запивая шоколад бутылкой минералки.

— Простая семья, работяги. Он единственный сын. Отец с матерью давно в разводе, но отец с сыном вроде общался, погиб пять лет назад, на море пацаны в тягун попали, кинулся спасать и не выплыл, хотя КМС по плаванью имел. Мишка этот — отличник, сам без блата, если верить матери, поступил на бюджет. На юрфак — это ж «круть крутецкий». Какая-то там тяжба у матери с теткой за наследство была, тетка с помощью адвоката их обобрала. Мишка в десятом классе был, на журфак собирался, а после озлобился и резко интересы поменял, в юристы подался. И так бывает.

— Что б потом самому других обирать, — ляпнул Васька.

— Или защищать невиновных, — подала голос Алена.

— У девушки должны быть розовые очки, это ее только красит, — через плечо подмигнул ей Васька.

— А у него есть друзья? — не обращая внимание на подкол, обратилась Алена к Антону, она никак не могла расстаться со-своей нестройной версией.

— Да, в больнице дежурят в холле на случай, если матери что-нибудь понадобится. Я вчера их опросил. Потерпевший в последнее время увлекся какими-то генеалогическими изысканиями, зачастил в архив, родословную свою восстановить хотел.

— Ну да, мы ж все графья, — вставил Васька.