– Привет, Саш! Извини, что не писала. У меня случилось ЧП. Помнишь, я рассказывала про своего брата Андрея?

– Который вечно попадает в передряги?

– Да.

– Ну, у нас с ним много общего.

– Он снова натворил дел. И на этот раз с рук не сойдет. Его посадят, Саш. Я не знаю, что делать и к кому обратиться. Нужны деньги на адвоката и на взятку следователю. Вся надежда только на тебя.

«Твою ж мать! Я что, копилка?» – подумал Саня, но вслух сказал:

– Что он натворил? Быть может, все само как-то решится?

– Подрался с кем-то. Но там все серьезно. Тяжкий вред здоровью и еще что-то. Если ничего не делать, Андрея посадят, а кроме него и тебя у меня никого нет. Если его посадят, мне останется только погибнуть. Еще и астма дает о себе знать. Нужно срочно ехать в санаторий. Но опять-таки нет денег. Короче, я в отчаянии. Пожалуйста, Саш, помоги. Я буду вечно тебе благодарна!

Евлантьев не стал говорить ей, что сам умрет в ближайшее время. К чему плодить проблемы?

– Ладно. Я что-нибудь придумаю. Сколько времени есть?

– Через три дня его дело будут передавать в суд. А судье на лапу дать гораздо сложнее, чем следователю или прокурору. Так что до этого времени нужно заплатить.

– Сколько?

– Минимум триста тысяч.

– Надеюсь, рублей?

– Да, конечно.

– Ну, это не сорок тысяч долларов, – мрачно усмехнулся Саня. – Хорошо, я постараюсь помочь. Жди звонка.

Когда Вера отсоединилась, Евлантьев рассмеялся в пустоту своей комнаты. Его начинало забавлять количество проблем, свалившихся на его плечи за последние несколько дней. Он посчитал, сколько денег ему нужно на данный момент.

Сорок тысяч евро на операцию, триста тысяч рублей для этого дебила, примерно полтора миллиона по всем кредитам, ну и еще пятьсот рублей, чтоб пивка попить. На круг выходило почти четыре с половиной миллиона рублей.

И тут снова в голове появилась мысль о пяти миллионах евро, предложенных Бельфегором. Но Саня в который раз отогнал эту мысль. Легких денег не бывает. Тем более, когда речь идет о пяти миллионах.

Однако больше нельзя было сидеть на месте. А взять такую сумму можно только одним способом. И Саня снова пошел в букмекерскую контору. И опять поставил все свои деньги. Только на этот раз более внушительную сумму. В случае выигрыша он мог рассчитывать примерно на сто пятьдесят тысяч рублей. Из этих денег часть можно было вложить во что-нибудь, а другую часть снова поставить на футбол.

Однако сто пятьдесят тысяч ему явно не светили. Полтора часа он наблюдал за футбольным матчем, а когда прозвучал финальный свисток, в его карманах не осталось ни рубля. В этот раз он не дрался с посетителями и не бросался на администратора. Теперь он с мрачным спокойствием вышел на улицу, достал телефон и набрал номер.

Все было кончено. Все законные пути привели его в тупик. И здравый смысл подсказывал Евлантьеву, что он исчерпал все имеющиеся у него возможности самостоятельно выбраться из сложившегося положения. А раз так, придется рискнуть и обратиться к нетривиальным мерам. А как иначе? Бросить человека, который ему доверяет? А потом умереть от порока сердца? Ни того, ни другого Евлантьев не хотел.

– Слушаю, – наконец отозвался знакомый голос.

– Это я. Ваше предложение меня устраивает. Куда подъехать?

На этот раз встреча была назначена не у театра, а у торгового центра «Афимолл» в «Москва-Сити». И приехал за Саней не внедорожник, а минивэн, правда, тоже тонированный.

Повязку на Евлантьева в этот раз не надевали. Неужто, согласившись на эксперимент, он стал «своим?».

Минивэн подвез Евлантьева к небоскребу «Империя», и давешний человек-невидимка провел гостя через проходную.

Затем они поднялись на двадцать шестой этаж и вышли в небольшой холл. Слева и справа прозрачные двери. За левой – большой зал, в котором усердно работают несколько десятков людей, а за правой – узкий коридор. Невидимка повел Евлантьева направо. Некоторое время они петляли меж разных помещений и наконец остановились у одинокой двери в самом конце коридора.

– Знаю-знаю, меня позовут, – опередил Евлантьев, видя, что конвоир хочет что-то сказать. Тот встретил эти слова доброжелательной улыбкой и оставил Саню наедине со своими мыслями.

В этот раз Евлантьев даже не успел заскучать. Дверь распахнулась, и в проеме появился Бельфегор.

– Неужели это тот самый подопытный кролик? – спросил он хоть и шутливо, но, как всегда, с каменным лицом.

– Называйте как хотите, – согласился Саня, заходя внутрь.

Эта комната разительно отличалась от любого кабинета. Она была совершенно пуста. Ни стола, ни шкафов, ни компьютера, ровным счетом ничего, лишь два простеньких стула и голые стены.

Бельфегор внимательно поглядел на Евлантьева. В руках махинатора была сумка.

– Надеюсь, это деньги? – ухмыльнулся Саня.

– Нет, здесь то, что поможет вам их заполучить.

– Что это за комната? Почему нет никакой мебели? – поинтересовался Евлантьев, изучая взглядом пыль на полу.

Однако Бельфегор был не согласен с этим суждением:

– Почему же? Есть два стула…

– Так, начало мне уже не нравится, – перебил Саня.

Впрочем, через пару минут мужчины уселись на эти стулья, и они, к счастью, оказались самыми обыкновенными.

– Итак, слушайте внимательно, я объясню вам правила эксперимента, – чопорно заговорил Бельфегор. – Это помещение – отправная точка. Когда вы покинете его, я включу таймер. С этого момента у вас будет двадцать четыре часа, чтобы совершить 24 преступления.

– То есть, я должен совершать ровно одно злодеяние в час? – уточнил Евлантьев.

– Нет. Мне все равно, как вы распределите данное вам время. Если вы двадцать три часа будете отдыхать с проститутками в бане, а потом за последний час совершите все 24 преступления, я не буду против. Но запомните важный момент. Каждое преступление – это отдельная неповторимая статья в Уголовном кодексе.

– За нарушение которой меня посадят, – жизнерадостно резюмировал Евлантьев.

– Я не об этом, – спокойно возразил Бельфегор. – Суть такова, что вы должны совершить 24 разных преступления, тем самым нарушив двадцать четыре разные статьи. То есть если вы украдете двадцать четыре бутылки у двадцати четырех бомжей, вам по правилам данного эксперимента будет засчитано всего одно преступление.

Саня не выдержал и снова встрял:

– Как вы умудряетесь говорить всю эту ахинею с таким серьезным выражением лица?

– У каждого свои способности, – хмуро ответил Бельфегор, ничуть не обидевшись на дерзость Евлантьева.