Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уловки? Наглый профессор? Да за кого он её принимает?
– Мне не нужны проблемы, – продолжал Кай, – ни с преподавателями, ни со смазливыми студентами, вроде того павлина, с которым ты обжималась вчера у входа.
Она была потрясена – на то и расчёт. И чтобы окончательно поставить точку в желании навести мосты, он со всем сарказмом, на который только был способен, закончил:
– Падшие особи не в моём вкусе. А теперь разрешите откланяться, графиня.
Не дожидаясь ответной реплики, Кай пошёл вниз по лестнице. На лице появилась довольная ухмылка – ну что поделать, дорогая, бывают в жизни огорчения. Не всё же в дамках ходить!
Униженная, Александра боролась с желанием догнать обидчика и как минимум отвесить ему шикарную пощёчину, благо рука была тяжёлой. Однако ноги отказывались подчиняться сигналам, которые посылал мозг. Всё положительное, что этот хам успел заработать в разговоре с Ником, он сразу же спустил за полминуты общения с ней.
Сказанные слова звучали в ушах, постепенно заставляя гнев уступать место обиде. Чем заслужила такое отношение, а тем более статус, который ей негласно присвоили? Сначала Ник, теперь он. Неужели и правда выглядела как последняя?.. Закрыв лицо ладонями, Саша опустилась на деревянные ступеньки и дала волю слезам. Лишь только когда в аудитории стали появляться студенты, порыв отчаяния сбавил обороты.
Шереметьева вытерла мокрые щёки и достала из сумки зеркальце. Да уж, внешний вид оставлял желать лучшего. Хорошо, что однокурсники придут только к третьей паре. Заставив себя успокоиться, Саша медленно направилась к выходу, но только оказалась в коридоре, как столкнулась с Олей.
– Сашка, привет! – просияла Шакунова. – Господи… Что случилось?
– Всё в порядке, – срывающимся голосом ответила та и разразилась новыми слезами.
Не раздумывая, Оля прижала подругу к себе.
– Да что случилось, Саш? – повторила свой вопрос она, не на шутку испугавшись. – Кто тебя обидел?
– Ничего, правда ничего. – Александра отстранилась, вытирая мокрое лицо. – Я… Я просто из-за дипломной… Переживаю.
– Ты совсем больная?! – вырвалось в сердцах у Шакуновой. – Нашла из-за чего переживать? Ты же у нас умняшка! Год только начался, а половина диплома уже готова. Ты что?
– Просто я устала. Устала делать то, что от меня ожидают, а потом… Потом узнавать, что этого не ценят.
Оля снова прижала её к себе, недоумевая. Отличница. Корчагина захомутала, который нравился большей половине университета. Диплом – будь он не ладен! – уже почти написала и от контроля родителей не зависела, потому что те жили в другом городе. Что ещё для счастья-то надо?
– Всё, успокаивайся, – сказала наконец строгим голосом Шакунова. – Минута слабости потому и минута, что ей отводится шестьдесят секунд, а не полдня.
Саша улыбнулась, согласно кивая:
– Да, ты права. Я в порядке. Пойду умоюсь – не хочу, чтобы судачили, что девушка Корчагина всё утро рыдала навзрыд. – Она поправила сумку на плече и направилась в сторону уборных. – Наверняка, это свяжут с ним. Попробуй потом докажи обратное.
– Зато представляешь, сколько девчонок обрадуется, что у них появился шанс занять место в сердце местного ловеласа.
– Уверена, в универе полно других парней, ничем не хуже Андрея, – фыркнула Саша. – А может, даже и лучше.
– Кстати, – Оля бросила на подругу лукавый взгляд, – о других парнях. Я расскажу тебе потрясающую новость, но только после того, как ты приведёшь себя в порядок.
Саша кивнула и, отдав ей вещи, скрылась в туалете. Она отсутствовала несколько минут, но, когда вышла, Шакуновой уже не было. Вместо того, чтобы ожидать её около уборных, та мило болтала с кем-то около расписания. Брови Александры медленно поползли наверх. Не может быть! Оказывается, он умеет нормально разговаривать, и даже улыбаться при этом? Не спеша она двинулась к Оле.
– Саш! – увидевшая её Шакунова, замахала рукой. – Познакомься, это Кай, – просияла девушка, когда та подошла ближе. – Кай, а это моя подруга…
– Графиня Шереметьева, – скривившись, презрительно произнёс он.
По красным глазам стало ясно – она недавно плакала. Уголок губы подёрнулся в ухмылке. Это к лучшему, поскольку теперь охота бегать за ним точно отпадёт надолго. Хотя тот факт, что они снова стояли рядом, говорил об обратном.
– Графиня? – удивлённо переспросила Ольга, переводя взгляд с одного на другую. – Как это?
Кай улыбнулся и, по-прежнему не отрываясь от Сашиного лица, ответил:
– А вот так: пока спишь с одним и отдыхаешь с другим, сознание ищет третьего, чтобы потешить своё дворянское самолюбие количеством тех, кто желает согреть твою постель.
Секунда – Александра гневно сверкнула глазами и, не колеблясь, наотмашь ударила его по лицу. Ладонь тут же зажгло от боли. По-видимому, в пощёчину она вложила максимум чувств и силы. Вполне справедливо, учитывая то, с каким упоением он произносил каждое обидное слово.
Ольга раскрыла рот от изумления, не понимая ровным счётом ничего из того, что говорилось и делалось.
– Зато у тебя, наверное, нет ни одних, ни других, ни третьих, если ты так бесишься! – сквозь зубы процедила Шереметьева, даже не пытаясь сдержать подступившую ярость.
В тёмных глазах Кая появился хищный блеск.
– Или я ошибаюсь, и кто-то есть? – с сарказмом спросила Саша. – Тогда, возможно, Ваша Светлость просто не в состоянии удовлетворить своих дам?
Боже, что она несла? Его глаза горели огнём. Ещё немного – и он разорвёт её на части. Но обида была настолько сильной, что о последствиях не думала. Единственное, чего хотелось, – это побольнее ударить в ответ за слова, что он произнёс в аудитории.
– Но тогда мне непонятно, при чём здесь я? – продолжала она, в глубине души молясь, чтобы Шакунова её остановила. – Или таким хамским поведением князь хочет самоутвердиться, чтобы скрыть свою мужскую несостоятельность и зависть, что у кого-то дела на этом поприще идут лучше, чем у него?
Похоже, последние слова на самом деле были лишними. Кай изменился в лице и замер. Руки сжались в кулаки. Вот такого ему точно никто не говорил, однако из правил всегда бывают исключения, и одно сейчас стояло перед ним, тяжело дыша. Он не понял, как это произошло. Повезло, что звонок уже прозвенел, а в коридоре никого не осталось.
Резко сорвавшись с места, Кай схватил острую на язычок дворянку и прижал