– Не прикасайся ко мне!

– Мне нужна прядь ее волос.

Снег, волосы, кровь. Она знает формулу, она знает о заклинании. Она медленно приближается ко мне. Сверкают ножницы.

– Не смей! – шиплю я.

Я пинаю ее ногой, она уворачивается.

Я тяну на себя ветки, удерживающие мои запястья, чувствую, как они ломаются под моим гневом, будто Харуко и Акико даже сейчас не могут выдержать моей ярости. В следующее мгновение я свободна – вскакиваю. Я слышу, как ругаются и шипят сестры, чувствую порывистый ветер, затем он прижимает меня к сиденью, вышибает из меня дух. Я задыхаюсь, приподнимаюсь – но давление слишком сильное. Я вижу, как Седьмая фея тянется за косой, слышу щелчок ножниц, и мои волосы снова падают на плечи – уже укороченные. Ветер стихает.

– Вы смеете так обращаться со мной? – кричит во мне Королева. Дрожа, я поднимаюсь, сжимая руки в кулаки. Магия пульсирует в моих жилах, разжигая мой гнев. Желание уничтожить их становится непреодолимым.

Они стоят тут, последние сестры, и думают, что окончательно победили меня, меня! Крик нарастает внутри меня, такой властный и сильный, что мир начинает дрожать перед глазами.

Я упираю свой взгляд в Седьмую фею. В ее руке прядь волос. Не хватает только крови, моей крови. Я рычу и бегу к двери.

Ворота с грохотом захлопываются.

– Мы не можем отпустить тебя! – восклицает Ледяная ведьма.

Я это знаю, я всегда это знала. Я поворачиваюсь.

Есть тайны, которые следует хранить вечно, а есть те, что необходимо сохранить, чтобы раскрыть их в нужный момент, с намерением нанести наихудший возможный вред.

Слова вылетают изо рта, приземляются на расколотый пол, среди осколков. Они лежат на полу, и я не могу их забрать, не могу их отменить. Они лежат там. Они – мое единственное оружие. И Ледяная ведьма очень медленно подбирает их, одно за другим, пока не осознает весь смысл. Она закрывает на них глаза, надолго закрывает. И на мгновение мне кажется, что все было напрасно.

– Ты убила его? – спрашивает она так тихо, что ее голос почти тонет в падении хлопьев снега. – Ты убила его, несмотря на то, что видела, что он значит для меня?

Акико и Харуко пятятся назад.

Провидица хмурится. Бесчисленные варианты разыгрываются в ее голове – пока.

Будет только одно: я выживу.

– Почему? – спрашивает Ледяная ведьма, поднимая взгляд на Повелительницу драконов.

Всего одно слово, но оно несет в себе муку, которая сидит еще глубже, чем моя боль за Элль.

– Потому что он был человеком, – шипит Повелительница драконов.

– Он был моим братом, – шепчет Ледяная ведьма.

– Нам было приказано уничтожить город со всеми живыми существами в нем.

– Почему? – снова спрашивает она, и сверкающая жемчужина соскальзывает с ее ресниц, оставляя одинокую дорожку на ее точеной щеке. – Почему ты не пощадила его?

– Потому что он был человеком! – ревет Повелительница драконов. – А мы с тобой – мы феи, мы лучше, мы другие! Ты забыла, что они с нами сделали? Ты забыла, как они тогда пытались тебя убить? Забыла? Это были люди – те самые, которые жили в том городе, те самые, которые до сих пор живут в городах. Они ненавидят нас. И мы их ненавидим.

– Только не его. Его я не ненавижу.

Повелительница драконов вздергивает подбородок.

– Значит, ты слишком слепа, чтобы видеть правду.

– Я еще никогда не видела так ясно.

Она поднимает взгляд и смотрит на меня. В нем отражается бесконечная мука, но есть и кое-что еще: послание. Затем Ледяная ведьма снова смотрит на Повелительницу драконов, и все в ней меняется. Она сужает глаза, сжимает кулаки. Магия струится, начинает пронизывать ее тело, леденящая, смертоносная.

– Сестры, – нервно хрипит Пернатая, но первые языки пламени уже лизнули руки Повелительницы драконов.

Ее взгляд горит огнем. Я слышу, как снаружи, во дворе, фыркает ее дракон, слышу его тяжелые шаги, стук его крыльев. Он придет, чтобы отстоять свою хозяйку в бою.

Провидица бросает на меня быстрый взгляд, поворачивает кольцо на пальце и исчезает. Харуко и Акико выращивают из ветвей ворота – зеленый мерцающий портал. Они быстро бегут через него и закрывают за собой волшебную калитку, ветки исчезают.

Могол спокойно поднимается, делает пару шагов, чтобы встать на свой ковер, подмигивает мне.

– В следующий раз! – бормочет он, а потом исчезает. И только Пернатая по-прежнему стоит в зале, крутит головой по сторонам. И Седьмая фея с прядью моих волос в руке. О том, чтобы судить меня, похоже, забыто. По сравнению с Повелительницей драконов моя вина невелика.

– Ты убила его. Ты предала меня, забрала единственное, что мне было дорого! – восклицает Ледяная ведьма, и ее голос становится все громче вместе с нарастающей бурей.

– Остановитесь! – хрипит Пернатая, но Повелительница драконов начинает смеяться.

– Хочешь драться со мной? Из-за жалкого человека? Давай! Я слишком долго ждала этой возможности, сестра. – Она вспыхивает, как пылающий факел.

Все ярче и ярче сияет ее жаркий огонь. Буря рвется к пламени, затягивая его в крутой вихрь. Вспыхивают одна за другой книги, образуя вертикальное море пламени.

Высоко вверху, в зарешеченном проеме купола, появляется тень дракона. Он с визгом несется вниз. Дверь позади меня распахивается, и ветер Ледяной ведьмы выталкивает меня наружу, прочь от огня, который уже начал растапливать мой осколок. Только сейчас я вижу, как Пернатая расправляет крылья, потом двери захлопываются, и я оказываюсь снаружи.

Но ветер гонит меня дальше, прочь от треска и грохота рушащейся библиотеки. Прочь от битвы первобытных сил – льда и огня. Они не могут любить друг друга – они слишком разные.

Я бегу мимо изображений мертвых, убегаю из склепа моей сестры. Могила, которую каждый создал себе сам.

Черные хлопья падают на разрушенный двор. Пепел, воздух обретает привкус пепла. И предательства.

Кто-то бросается мне навстречу, хватает за плечи, тащит прочь. Звучат какие-то слова, их много, слишком много. Я почти не слушаю. Двор завален обломками, порванными книгами и слезами Ледяной ведьмы. Что-то синее мелькает на белом, наполовину засыпанное снегом, – но ветер подхватывает и разгоняет хлопья, пробегает по страницам книги, которую так крепко сжимала в руках Ледяная ведьма. Я вырываюсь, опускаюсь на колени рядом с книгой. Нерешительно протягиваю к ней руку, ощупываю мягкую обложку, истрепанные страницы.

С громким грохотом рушится башня, увлекая за собой еще одну. Пылающий огненный шар поднимается вверх, и на мгновение сумеречный мир севера озаряется ярким сиянием.

– Нужно уходить, быстро! – кричит знакомый голос. Я поворачиваюсь.