– Джейс, ты хотя бы сделай вид, что все еще с нами, – толкнув меня плечом, насмешливо бросает Донни Райт. Здоровый бугай и неплохой парень, но безнадежно женатый. Уже три года. И, кстати, у него с верностью нет проблем, несмотря на то, что жена глубоко беременна двойней. Майкл Гордон, который сидит прямо напротив меня, поворачивается назад и показывает пальцем на Лекси. Мне этот жест не нравится.

– Пока малышка Памер здесь, весь наш Джейс целиком в ее трусиках, – заявляет Майкл. – Ну, и как там? Неплохо, да?

Донни хохочет, прикрывая рот рукой, чтобы не расплескать повсюду только что выпитый глоток пива.

– Черт, я так же выглядел, когда появилась Майя? Смотри, Доминник, я теперь без пяти минут дважды папаша. Сам не понял, как успел.

– Ну, Майя, по-крайней мере, того стоит, – жестикулируя бокалом пива, заявляет Майкл.

– Это, что еще значит? – начинаю закипать. Этот ублюдок переходит границы.

– А то ты не понимаешь? – кривит губы Гордон. Мне не раз приходилось бить его рожу, и сейчас самое время повторить пройденный материал. Пусть договорит, а потом я заткну ему в глотку его же слова.

– Поясни, – глядя на него тяжелым взглядом, рокочу я.

– Ребят, давайте, успокоимся. Джейсу нравится девчонка. Это его личное дело, – пытается разрядить ситуацию Донни, включая миротворца. Арбитр, мать его.

– Только дурак мог променять Майли на эту… Кто она такая? – Майкл презрительно кривит губы. – Малолетка из трущоб, ни образования, ни профессии. Очнись, идиот, она обдерет тебя, как липку и прыгнет в следующую кровать. Ты разве не видишь, что она из себя представляет? В субботу я встретил ее в этой же компании, но с приятелями Крейга, и отжигала там твоя крошка на полную катушку.

– Ты врешь сейчас. Мой водитель там был. – Я сжимаю кулаки, слышу, как хрустят костяшки пальцев в предвкушении. Мудак продолжает скалится, не осознавая угрозы.

– Вот видишь, – насмешливо улыбается Майкл. – Ты стережешь ее, словно боишься, что стоит отвернуться, ее кто-то отымеет. Отзови свою охрану, и увидишь, что так и будет.

– Ты напросился, сученыш, – рывок с места, и я бросаюсь на Майкла, но меня останавливают Донни и Джони, еще один верзила из команды. Однако, я успеваю разбить этому козлу нос.

– Тварь, из-за какой-то суки, – зажимая нос, орет Майкл. Он сопротивляется, когда его выводит охрана. Все умолкают на время, поглядывая на меня с опаской. Я смотрю на Лекси. Но она даже не замечает потасовки. Марина что-то рассказывает ей, активно жестикулируя, и полностью завладев вниманием Лекси. Я не поверил Майклу, ни одному его слову, но зерно сомнения его слова заронили. Это не первый случай с подобными намеками. Парни из моей команды никак не могут смириться, что я стал проводить больше времени вне футбольного поля, реже участвую в пьяных вечеринках. Мне все время приходится защищаться, а я к этому не привык. Я – нападающий.

Лекси

Возвращение в Нью-Йорк прошло практически без моего участия. После того, как Джейс пытался устроить тройное шоу с моим участием, и чуть не задушил, мое сознание, мягко говоря, немного поехало. Я впала в ступор, в режим очередной перезагрузки. Я думала только о том, что обязана сохранить это ощущение, чтобы больше не дать Джейсону запутать меня. Моя злость была единственным щитом в борьбе с этим человеком.

Но несколько дней неравного противостояния, все-таки, сломили мою защиту. Я нуждалась в нем больше, чем ненавидела. Однако, при всем раскладе, я четко понимала, что должна остановить происходящее, должна вырваться и вспомнить свои цели и приоритеты. И когда он отпустил меня домой на пару дней, эта мысль была единственной, которая придавала мне силы улыбаться родителям и сестре, врать им, притворяться кем-то другим. Я листала свои книги и тетради, вспоминая, сколько сил и времени потратила на то, чтобы сдать все тесты на высший бал. Два года напряженной работы и зубрежки. И вот моя мечта рядом, стоит только руку протянуть и отодвинуть в сторону Доминника. Вырвать с корнем, пока он не разросся подобно раковой опухоли. В минуты тишины, когда мама и отец не устраивали мне допрос, я напряженно думала, искала выход. Когда я практически убеждала себя в том, что Джейсон для меня ничего не значит, что я его ненавижу —мое сердце пробивала резкая боль. Я сгибалась пополам и не могла дышать.

Я больна. Он – инфекция, которая поедает мою душу, сердце, мою волю и индивидуальность. Меня больше нет. Я качаюсь, как маятник, от безумия ненависти до безумия страсти. От отрицания к признанию. И под утро второго дня я ломаюсь настолько, что ухожу из дома, в котором прошли мои детские годы, еле живая от дикой тоски, которая не дает мне дышать. И только упав в его объятия, я чувствую облегчение. Он гладит мои плечи и спину, прижимая к себе, а я чувствую, как заживают рубцы от срезанных крыльев под его горячими ладонями.

– Я не могу без тебя жить, – шепчу я, и это правда. Не преувеличение, а реальность. Да, я могу понимать, что происходит… Но исправить меня может только чудо, или тот, кто сломал. Но когда я вижу его глаза, сумасшедшие, пьяные от жажды обладать мною, я осознаю, что Джейсон не станет меня спасать, он будет тем, кто забьет последний гвоздь в крышку моего гроба. И даже с ним, в плену его голоса, в сильных мужских руках, укрытая мощным телом, которое иногда еще бывает нежным, я начинаю задыхаться.

– Пойдем со мной! – его жесткий голос вырывает меня из плена воспоминаний, не просьба, не вопрос, а требование, обязательное к исполнению. Марина умолкает, глядя то на меня, то на Джейсона. Крейг разглядывает свой напиток. Никто из них никогда не сможет понять, что происходит между нами. Никто и предположить не способен. Я виновато улыбаюсь Марине. Подаю руку Джейсону, которую он сжимает слишком сильно. Встревоженно смотрю на его напряженный профиль, пока он меня куда-то тащит. «Опять что-то случилось», – думаю я упавшим сердцем. Добра не жди, если Джейсон не в духе.

Когда он заталкивает меня в женский туалет и закрывает дверь на замок, я даже не удивляюсь. Это настолько банально, изъезжено и пройдено, что перестало возмущать еще недели две назад. Я прислоняюсь спиной к холодной мраморной столешнице умывальника, глядя в непроницаемую мглу глаз Джейсона. Мое сердце бьется маленькой пташкой, но я уже не обращаю внимания на признаки и оттенки паники, страха, гнева. Все они, впоследствии, сливаясь и достигая апогея, становятся неуправляемой лавиной сексуального возбуждения.

Он просто смотрит, не трогает. Его взгляд проникает в мою голову, копается в моих мыслях. Я так чувствую, даже если подобное невозможно.

– Ты когда-нибудь… – тихо начинает он. – Хотя бы раз допускала мысль о том, чтобы найти кого-то еще? Пусть не сейчас. Позже. – Взгляд ударяет прямо в сердце. Ледяной, безжалостный. Но голос бархатистый, мягкий, успокаивающий. – Из моего круга. Подыскиваешь кандидатов на замену?

– Что? – околдованная игрой контраста взгляда и интонации голоса, завороженная силой его глаз и аурой мужественности, я едва понимаю, о чем говорит этот ненормальный мужчина.