— Ну.., да, — с неудовольствием ответилКудесников.

«Скотина, — подумала Василиса. — За какую-топаршивую тысячу баксов он рассчитывает распоряжаться моей жизнью и держать накрючке, поводя удочкой когда вздумается».

— Предупреждаю, — свирепо сказала она, обращаясь кглаве концерна. — Я буду вызывать маньяка на себя, поэтому поведение моепрошу не критиковать.

— Понимаю… — кивнул Таланский. — У вас карт-бланш.Все, что сочтете нужным…

— А что вы сказали Шувалову по поводу Василисы? —поинтересовался Кудесников.

— Ну, что всегда. Надо, мол, устроить девочку, нужныйчеловек попросил.

— Давайте договоримся: какой конкретно человек. Навсякий случай.

— Пусть это будет мой двоюродный брат, Иван. Здесь онникогда не появляется, так что все будет тип-топ.

— Если я буду бегать по кабинетам, — спросилаВасилиса, — то не вызову подозрений?

— Нет-нет, что вы. Вам так и так придется бегать — подолгу службы.

— Хорошо, — подвел итог Кудесников. — Тогдапойдемте к Шувалову. Ты, Василиса, все мотай на ус. Будешь мне докладыватьподробности. Кто что сказал, кто как посмотрел, — что ты подумала.

Они втроем вышли из кабинета и двинулись по коридору.

— Я вниз, — сообщил Кудесников, тепло попрощавшисьс Людочкой Чечевицыной. — До связи сегодня вечером. Вам же, — онстрого посмотрел на Таланского, — я буду предоставлять отчет каждые тридня. Три-четыре дня, — на всякий случай добавил он.

Таланский возбужденно потряс руку частного сыщика. Быловидно, что он полностью доверяет ему и очень рассчитывает на результаты. Послеухода Кудесникова Таланский распространил хорошее отношение на Василису. Онвсячески подчеркивал свое к ней расположение и под локоток довел до кабинетаШувалова.

Василиса, надо признаться, слегка трусила.

Она никогда не работала в таком приличном месте и с такимбольшим боссом. «Хорошо, что у меня высокопоставленный покровитель», —удовлетворенно думала она. Впрочем, как оказалось, ее радость былапреждевременной. Шувалов был в приемной и встретил Василису в штыки.

Сорок с лишним лет, внешность благородного разбойника,которого сводили в парикмахерскую и одели в цивильный костюм. Наверное, такоевпечатление он производил из-за своего мятежного взгляда и сурового рта. Крометого, его волосы были слегка встрепаны.

Скорее всего перед их приходом он сидел за столом, запустивв них пальцы, и о чем-то долго размышлял.

— Василиса Лопухова, — представил ееТаланский. — Ваш новый секретарь, Игорь Михайлович.

Игорь Михайлович мертвым взором посмотрел на новенькую ипробормотал свои имя и отчество. Не ожидавший подобного приема Таланскийрастерялся.

— Что же, Игорь Михайлович, все ваши мученияпозади, — наигранно веселым голосом сообщил он. — Василиса опытныйсекретарь, она быстро справится со всеми завалами.

Он торопливо вышел, мягко закрыв за собой дверь. Василисаприжала сумочку к животу и огляделась по сторонам.

— Дерзайте, — сказал Шувалов, показав ей рукой назаваленный бумагами стол. — Если вы такой опытный секретарь, самиразберетесь, что к чему. Кстати, ни чай, ни кофе я не пью, так что можете неутруждаться.

«Противный сноб!» — подумала Василиса, а вслух пропелаелейным голоском:

— Хорошо, Игорь Михайлович, как скажете.

Шувалов скрылся в своем кабинете. В ту же секунду насекретарском столе зазвонил телефон. Василиса метнулась к двери и постучала.

— Как быть, — поинтересовалась она, — еслиэто вас?

Шувалов вернулся в приемную и, обдав Василису холодом,объяснил:

— Снимаете трубку, говорите «Алло, приемная Шувалова».Если это меня, просто переключите линию. Вот так.

— А вам не нужно заранее сообщать, кто это? Вдруг вы незахотите разговаривать с тем, кто позвонил? И велите сказать, что вас нет?

— Я так никогда не поступаю, — отрезал ее новыйбосс и вышел.

Телефон тем временем прекратил надрываться и затих. Василисаплюхнулась на вертящийся стул и с опаской посмотрела на темный мониторкомпьютера. Что, если Шувалов прямо сегодня потребует, чтобы она что-нибудьизобразила на нем? Нет, она, конечно, не полный валенок, но все равно — нужносначала как следует во всем разобраться. Никаких журналов свходящими-исходящими документами поблизости не обнаружилось. Вероятно, всесведения также вносились в компьютер. «Чего я дергаюсь? — принялась онасебя успокаивать. — Я здесь для того, чтобы помочь Кудесникову сцапатьманьяка, а вовсе не для того, чтобы ублажать Шувалова. Впрочем, если бы оноказался ничего себе, после поимки вышеупомянутого маньяка я бы не прочь былаостаться здесь навсегда. Действительно, ну чем не работа?»

Василиса начала ликвидацию завалов на столе. Приходилосьдействовать интуитивно — обращаться за разъяснениями к вредному боссу вовсе нехотелось. Часа через два она привела приемную в относительный порядок. Шуваловпо-прежнему не показывался. «Спит он там, что ли? Ни чаю ему, ни кофе, —раздраженно думала Василиса. — Как же с ним видеться? А вдруг он и есть искомыйманьяк, а мне даже не удастся за ним понаблюдать». Впрочем, на убийцу он былсовершенно непохож, но Василиса слышала, что это норма — пока маньяка неподловишь на мокром деле, будешь считать его милейшим человеком.

Известие о том, что у Шувалова новая секретарша,распространилось по офису достаточно быстро. Через некоторое время в приемнуюначали заглядывать первые любопытствующие. С кем Василиса сразу же нашла общийязык, так это с юристом фирмы — двадцативосьмилетней Таней Кукушкиной. Танягладко зачесывала волосы, закручивая их в низкий пучок, и носила очки.Возможно, просто для солидности. Фигурка у нее была ладная, и деловой костюмсидел на ней весьма симпатично.

— Думаю, твой шеф тебе понравится, — сказалаКукушкина. — Редко встретишь такого начальника. Главное, что он несамодур. Я их навидалась на своем веку… Если хочешь, пойдем сегодня вместе снами обедать.

Она имела в виду себя и Людочку Чечевицыну. В силу возрастадевушки держались вместе. Василиса решила, что будет весьма неплохо приобреститаких подруг. Из их болтовни можно столько всего почерпнуть!

— Мой босс невзлюбил меня с первого взгляда, —сообщила она девочкам, когда они спустились на лифте в кафе и присмотрелистолик возле окна.

— Не может быть! — не поверила Кукушкина, едва неуронив на пол очки. — Игорь Михайлович?! Да он — сам такт, самагалантность!

— Ваш такт все утро разговаривал со мной сквозьстиснутые зубы, — пожала та плечами.

На первом этаже «стекляшки» помещалось вполне приличное и неслишком дорогое кафе, одну стену которого занимал прилавок, где раздавалипервые и вторые блюда, а вторую — прилавок, за которым молодой человек весьмаприятной наружности варил кофе.