По дороге к стеклянной высотке, в которой помещался офисфирмы, Кудесников осветил еще кое-какие детали предстоящей операции.

— Запомни, никому ни слова. У тебя мама есть?

— Есть, но она далеко от Москвы.

— Все равно. Вдруг появится? Ни слова маме. Любовникесть?

— Есть, — соврала Василиса.

— Ни слова любовнику. А также сестре, брату, снохе,закадычной подруге или любимой болонке. Никто не должен знать, с какой целью тыустроилась в «Метеорит». У тебя отличная легенда: твой прежний шеф оказалсяаферистом, его ловят, а ты нашла себе новую работу. Совершенно случайно,знакомая рассказала тебе про вакансию. Какая знакомая?

Какая-то. Ты уж и не вспомнишь… Я буду заниматься расследованием,а твое дело — крутить задницей перед всеми мужиками, которые встретятся натвоем пути.

— Это непросто, — призналась Василиса. — Яведь совершенно не такая!

— В душе все женщины такие, — безапелляционновозразил Кудесников. — Просто дай себе волю. Контакт у нас планируетсятолько устный. Я буду звонить тебе вечерами по телефону.

— Разве ты не собираешься меня охранять? — не нашутку струхнула Василиса.

— Сейчас-то зачем? Вот когда уволишься, глаз с тебя неспущу.

— А… А вдруг я так понравлюсь маньяку, что он изменитсвоим привычкам и задушит меня до увольнения?

— С чего ты взяла, что он душит тех, кто ему нравится?Может быть, совсем наоборот?

Может быть, он видеть не может смазливых кокетливых девиц?Или это в самом деле жена Таланского? Кстати, в интересах дела ты должназаигрывать и с ним тоже. Чтобы не было разительных контрастов в твоемповедении. Поскольку он в курсе, это будет несложно.

— Несложно?! А Людочка Чечевицына? Да она выцарапает мнеглаза!

— Людочка? Никогда в жизни! — Кудесников весьвскипел негодованием. — Кстати, мы уже подъезжаем. «Метеорит» занимаетчасть одного из верхних этажей, — пояснил Кудесников, кивая подбородком наузкую высокую «стекляшку» с огромной стоянкой перед входом.

«Плохо, — подумала Василиса. — Здесь нет дажеводосточной трубы. Вообще ничего. Случись неприятность — пропадай, Василиса».

Она заметила, что пальцы у нее мелко и противно дрожат.Возможно, прямо сейчас, по пути в кабинет Таланского, она попадется на глазаманьяку. Ощущение не из приятных. А Кудесникову хоть бы что. Толстошкурый, какбегемот. «Если меня здесь задушат, хотела бы я посмотреть на его рожу!» —мстительно подумала она.

Арсений перед выездом так густо намазал волосы гелем, чтотеперь казался купальщиком, только что вынырнувшим из воды. Кроме того, онприклеил к верхней губе густую щеточку светлых усов и надел очки. При этом сталсовершенно на себя непохож. «Правда, я тоже выгляжу не как обычно», —признала Василиса. На голове у нее был художественный беспорядок, устроенныйдорогим парикмахером, воздушное платье средней длины было скроено стольсоблазнительно, что глаз не оторвешь, туфли с вырезанным носиком на высокойшпильке великолепно изгибали подъем и подчеркивали красоту лодыжки. Василиса сутра минут пять не могла оторваться от зеркала.

На этаже, где расположился «Метеорит», на полуроскошествовали светлые ковры, на стенах висели художественные абстракции,призванные будить воображение тех, у кого оно есть. Для людей без воображениякартины служили демонстрацией респектабельности фирмы. Каждая из лакированныхдверей была снабжена табличкой. В конце коридор расширялся, образуя некоеподобие приемной, где стоял необъятных размеров стол. За ним восседалопроизведение божественного искусства, называвшееся Людочка Чечевицына. У сегопроизведения было ангельское лицо, обрамленное длинными волосами, стекавшимивниз светлыми, почти белыми струями, и карие глаза чаровницы. Все остальноетоже отлично вписывалось в образ.

— Не удивлюсь, если у жены Таланского с появлением этойдевицы в приемной мужа открылась язва, — шепнула ВасилисаКудесникову. — Эта Людочка должна вызывать у мужчин сильные эмоции.

Кудесников не ответил. Василиса почувствовала, что он весьподобрался, как пес перед прыжком. Посмотрев на него внимательнее, она тяжеловздохнула. Частный сыщик был явно не в себе. Глаза его фанатично горели, а губычуть ли не тряслись, удерживая самую идиотскую из всех улыбок, какие тольковидела на своем веку Василиса.

— Кудесников, у тебя с языка слюна капает. Соберись,нельзя же так распускаться, — попыталась она его одернуть.

Арсений даже ухом не повел и, подойдя к Людочке, рассыпалсяперед ней мелким бисером. Через пять минут Василиса кашлянула.

Бисер продолжал блистать и переливаться. Василиса пнуланогой его ботинок. Кудесников повернул к ней раскрасневшуюся физиономию ипосмотрел насквозь, словно она была стеклянная.

— Ты весь вспотел, кретин, — прошипела она. —У тебя усы отклеятся.

Людочка тем временем поздоровалась с Василисой ипредставилась. Та представилась в ответ.

— Мой шеф сейчас вас примет, — сообщила фея,сделав медленный мах ресницами. На них, кстати, запросто могла бы уместитьсяпара-тройка спичек.

Шеф тем временем вышел им навстречу.

Дверь кабинета распахнулась, и он появился на пороге —элегантный, в светло-зеленом летнем костюме, свеженький и хрустящий, как новыйдоллар. Его волосы и впрямь заметно сдали свои позиции, так что лба было оченьмного. Однако благородные черты лица делали его по-настоящему привлекательным.При взгляде на Людочку взор его ненадолго затуманился, но, в отличие отслабовольного Кудесникова, он тут же взял себя в руки и пригласил гостей вкабинет.

Неподалеку от входа стоял с папкой в руках молодой человек срешительным лицом и не менее решительными повадками. Он шагнул навстречукомпании и протянул руку Кудесникову.

— Кирилл Княжский, занимается продажами, —представил его хозяин кабинета. — Он уже уходит. Дела, видите ли. Кирилл,можешь предупредить Шувалова, что я скоро к нему зайду. Познакомлю с новымсекретарем. Это Василиса, она и будет у него работать.

Кирилл дежурно улыбнулся и быстро вышел. «По-моему, я ни накого не произвожу никакого впечатления, — всерьез обеспокоиласьВасилиса. — Наверное, секретарши проходят здесь жестокий конкурсный отбор.А я всего лишь самозванка. Пипа уверял вчера, что я выгляжу на все сто. Надо незабыть сказать ему, как он облажался. Пусть будет ранена еще хоть чья-нибудьгордость. Кажется, одному Кудесникову все по фигу».

Арсений между тем толкал речь, большую часть которой Василисапрослушала.

— Я буду звонить вам сам. Вы мне — лишь в крайнемслучае. Вот, запомните номер моего мобильного. Не записывайте. Ничто не должносвязывать нас с вами, понимаете?

— Понимаю, — ответил Таланский. — Значит,Василиса — ваша помощница?