…………………..

Когда-то, на заре гласности, в «Мымру» (так называли между собой свою газету «Мир и мы» сами журналисты. — О. Я.) тянулись ходоки со всего СССР — за правдой, защитой, помощью, советом. Стояли к знаменитому журналисту в очереди, как к доктору, исцеляющему мертвых. Редакционные коридоры заколодило мешками с письмами, присланными в рубрику «Граждане, послушайте меня!». Люди не только жаловались, просили помощи, сигналили о недостатках, нет, они заваливали газету идеями, проектами, рацпредложениями, открытиями, — особенно много было планов добычи всеобщего счастья. Веня, помнится, бегал по редакции и всем показывал трактат учителя физкультуры из Кременчуга. Тот грезил приспособить вулканы под реактивные двигатели и превратить Землю в космический корабль, скитающийся по Вселенной в поисках лучшей доли.

— Гений! Новый Чекрыгин! — кричал Шаронов. — 0 великий русский космизм!

— Но это же бред! — возражали ему.

— Бред — двигатель прогресса!

Он телеграммой вызвал гения в Москву, они пропьянствовали неделю — тем и кончилось. Случались, правда, дельные предложения. Напримец кому-то пришла мысль за перевыполнение плана выдавать трудящимся премии не деревянными рублями, а бонами, которые получали советские заграничные труженики. Отоваривать чеки предлагалось в тех же самых ненавистных «Березках», переведенных на круглосуточный режим работы. По расчетам, производительность труда должна была взлететь на фантастическую высоту и обеспечить стране мощный рывок в соревновании экономических систем. Несли в редакцию и практические изобретения. Народный алхимик из Целинограда привез клей с красивым названием «Навсегдан», сваренный в гараже из подручных материалов. Чудо! Мазнули под ножками стула, и через пять минут оторвать мебель от пола не смог даже здоровенный Ренат Касимов, еще не покалеченный в Чечне. Съезжая из зубовского особняка, приклеенный стул так и оставили — он буквально врос в пол, оправдывая название клея. Умельцу вручили диплом и фотоаппарат «Зенит». Где он теперь, Кулибин? Пропал, наверное. Имелось у самородка еще одно изобретение, так сказать, внеконкурсное: капал какую-то хрень в метиловый спирт, и тот становился этиловым. Обпейся!

А после 1991-го люди сникли, разуверились, отупели, выживая, и не стало проектов скорейшего процветания, безумных идей блаженной справедливости, замысловатых подпольных изобретений. Ничего не стало. Слишком жестоким оказалось разочарование. Даже жалуются теперь в газету редко: не верят, что помогут. Несправедливость стала образом жизни. Гена попытался возродить знаменитую рубрику «Граждане, послушайте меня!». И что? Ни-че-го. Пришло несколько писем, в основном от психов. В редакцию ходят теперь только «чайники», от них не спасают ни охрана, ни кодовые замки…

…………………..

Отступление первое. Против антиисторизма

С тех пор прошло три десятилетия, и даже сорокалетние уже не помнят, каким был Советский Союз в эпоху позднего застоя. И легко, в угоду чьему-то художественному вымыслу или намеренной клевете, готовы поверить, что это действительно была обреченная на слом страна.

Нам придется несколько раз надолго отвлекаться от собственно биографии Юрия Полякова, чтобы восстановить в памяти события далеких лет. Прежде всего потому, что кардинальные перемены в его судьбе совпали с кардинальными переменами в жизни страны. И все, что происходило тогда, так или иначе нашло отражение в его творчестве. В противном случае нам не удастся понять, почему именно книги этого писателя из сотен выходивших тогда в свет выделили, прочли, запомнили, а главное — не забыли по сей день современники.

В 1981-м на XXVI съезде КПСС Брежнев, которому оставалось жить чуть больше года, с огромным напряжением прочел, как обычно, отчетный доклад, в котором содержалась странная фраза: «Экономика должна быть экономной — таково требование времени». Этот тезис тут же стал политическим лозунгом, который, впрочем, непросто истолковать. Понятно, что страну призывали экономить, однако куда ведет экономная экономика и как она может обеспечить развитие страны? Короче, партия признала наличие проблем, не предлагая эффективных решений.

декламировали зарифмованные Поляковым строчки учащиеся ПТУ, приветствуя очередной съезд профсоюзов, собравшийся вскоре после партийного. Ничего необычного в том, что автор двух отложенных в долгий ящик повестей сочинил на заказ стихотворный официоз, не было. Как и в том, что выехавшие позднее за рубеж на ПМЖ Василий Аксенов и Владимир Войнович оказались в стройных рядах хорошо оплачиваемых авторов политиздатовской серии «Пламенные революционеры», а Андрей Синявский, известный за рубежом как Абрам Терц, публиковал в научных журналах статьи по проблемам социалистического реализма.

За стихотворное приветствие ВЦСПС выложил автору 800 рублей — немалые по тем временам деньги. Это была одна из разновидностей существовавших в ту пору подработок. В отличие от вышеназванных авторов принципиальных разногласий с советской властью у Полякова не было, и эту историю с профсоюзным приветствием он позднее охотно поведал в одном из своих иронических мемуаров…

Национальное богатство СССР в 1970—1980-х годах прирастало в среднем на 7,5 процента в год против 10,5 процента в 1960-е (при Горбачеве этот показатель упал до 4,2 процента). СССР располагал мощной многоотраслевой экономикой, обеспеченной всеми видами сырья, кадрами ученых, инженеров и рабочих. Производственный потенциал страны позволял провести необходимую работу по переустройству экономики без катаклизмов и потерь. Группа аналитиков под руководством зампредсовмина академика Владимира Кириллина подготовила соответствующий доклад, в котором финансово-экономические проблемы намечалось решать с помощью частичного отступления от плановой экономики. Однако доклад вызвал раздражение большинства членов политбюро. Кириллина сняли с работы, документ засекретили, а Косыгин, в конце 1970-х перенесший инфаркт, в октябре 1980-го был освобожден от работы (и в декабре скончался). Партия отказалась от пути, по которому успешно прошел Китай, за два-три десятилетия превратившийся в мощнейшую мировую державу.

Несмотря на некоторые негативные процессы, в том числе неблагоприятную демографическую ситуацию, в 1985-м СССР представлял собой вторую экономику мира: по объему валового внутреннего продукта (ВВП) это было почти четыре Китая и 60 процентов экономики США. СССР был на втором месте по объему промышленной продукции и на третьем — по выпуску продукции машиностроения; кстати, по площади виноградников и объему производства вин он также занимал второе и третье места.

Западная экономика находилась в тот период в не менее сложном положении. В 1970-е годы инфляция в США исчислялась двузначной цифрой. Во главе Федеральной резервной системы (ФРС) там стоял Пол Волкер, державший очень высокую ставку рефинансирования, что, как известно, сдерживает экономическое развитие. Газеты и телевидение постоянно рассказывали советским людям о кризисе капиталистической системы. Им показывали несчастных, живущих без уверенности в завтрашнем дне, без работы, а порой и без дома. Известный журналист-международник Генрих Боровик в 1985-м снял фильм «Человек с 5-й авеню» про американского бездомного — очень несимпатичного субъекта — Джозефа Маури, которому горячо сочувствовал весь СССР, как в свое время Анджеле Дэвис. Ему даже организовали визит в СССР, и американского бездомного принял председатель Президиума Верховного Совета Андрей Громыко.