Morbus Dei. Зарождение - Маттиас Бауэр
-
Название:Morbus Dei. Зарождение
-
Автор:Бастиан Цах, Маттиас Бауэр
-
Жанр:Ужасы и мистика
-
Год выхода книги:2018
-
Страниц:59
Аннотация книги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бастиан Цах – Моему отцу
Маттиас Бауэр – Моим родным: Мони и Хане
In occulto vivunt.
Чернила впитались в пергамент, и точка в конце предложения стала расползаться. Пишущий спешно промокнул излишки куском материи, после чего откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Они живут в уединении.
Несколько свечей едва освещали убогую комнату, в которой сидел старый летописец. Лишь тревожные тени в беспрерывном танце скользили по грубо оштукатуренным стенам.
– Gratia[1]. Можешь идти.
Сгорбленная фигура напротив летописца поднялась, закуталась в грубую рясу и спешно удалилась из комнаты. Тяжелая дощатая дверь закрылась на замок.
Погруженный в раздумья, летописец отпил красного вина из бокала и уставился в полумрак. Долго ли он еще сможет записывать эти тайные знания? Долго ли еще их будут терпеть? Он положил перо рядом с чернильницей и посмотрел на последние страницы. Текст на латыни то и дело перемежался рисунками. Обезображенные лица, руки, зубы – все внушало ужас. На этих листах были запечатлены различные стадии заболевания…
Чем ближе к началу, тем менее выраженными становились признаки. Старик задумчиво покачал головой и вновь взялся за перо.
Едва он обмакнул его в чернила, как за массивной дверью что-то прогрохотало.
Рука замерла над чернильницей.
Послышались обрывки брошенных фраз, где-то заплакали женщины и дети. Затем донесся многоголосый рев; с каждой секундой он становился громче.
Этот момент все-таки настал.
Летописец закрыл глаза и тяжело вздохнул. Все оказалось напрасным – сбылись худшие его опасения. Он вернулся к последней странице и поставил дату: Ноябрь 1647 года от Рождества Христова. Затем положил перо рядом с горкой из натекшего воска и закрыл книгу в искусном кожаном переплете. Так, как было прежде, уже никогда не будет. Старик это знал.
Послышался грохот шагов, дверь с треском распахнулась.
Порыв холодного воздуха задул все свечи.
ТИРОЛЬ,
1703 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Иоганн Лист повалился лицом в грязь. Из рассеченной брови сочилась кровь, смешиваясь с глинистой водой. В голове пульсировала боль. Происходящее воспринималось словно сквозь плотную пелену: завывающий ненастный ветер, дождь, приближающиеся шаги… Затем все стало расплываться. Иоганн закрыл глаза…
Не позволяй загнать себя в угол.
Иоганн внял своему внутреннему голосу – ибо привык ему доверять – и с трудом перевернулся на спину.
Крестьянин стоял над ним в отсветах молний, едва различимый сквозь стену дождя. Он наклонился ближе, и тогда Иоганн разглядел его лисье лицо. Этот человек приютил его на несколько дней в своем доме, а потом так предательски напал… При мысли об этом Лист исполнился ярости. Он уперся ладонями в грязь и с трудом приподнялся. Крестьянин ухмыльнулся. И на Иоганна обрушился град ударов.
Его окутала тьма…
Крестьянин склонился над своей жертвой и принялся методично обшаривать карманы, при этом то и дело поглядывая на застывшее лицо, выискивая на нем малейшие признаки жизни. Вдруг он замер – в кармане брюк лежало что-то продолговатое. Это был нож, и не какой-нибудь: серебряные вставки и безупречный клинок говорили о том, что для владельца он значил больше, чем просто инструмент.
– Это я, пожалуй, заберу… – восторженно прошептал крестьянин.
– Не заберешь.
Грабитель повернулся на голос, но было уже поздно. Не успел он опомниться, как Иоганн схватил его за запястье и вывернул руку. Крестьянин вскрикнул от боли и выронил нож в грязь. Лист ударил противника ногой в живот, тот повалился на спину и застонал.
Воспользовавшись передышкой, Иоганн зашарил по грязи в поисках ножа. Вспыхнула молния, и на мгновение стало светло как днем. Он увидел клинок в луже, потянулся и с облегчением взялся за рукоять. В этот момент бок пронзила резкая боль.
Противник вонзил ему в ребра острие деревянных сенных вил.
У Иоганна подогнулись ноги, он снова упал. Когда крестьянин медленно повернул вилы и выдернул их, по всему телу прокатилась волна жгучей боли. Лист всеми силами пытался сохранять сознание – в противном случае его ждала смерть. Во второй раз враг не позволит застать себя врасплох.
Иоганн прижал рукой кровоточащую рану и перевернулся на спину. Крестьянин вырос над ним, сжимая в руках вилы.
– Сопляк, я и не таких уделывал! – прокричал он визгливо и занес вилы, готовясь к решающему удару.
Этого времени оказалось достаточно: Иоганн извернулся, перехватил нож и рассек противнику сухожилие под левым коленом.
Крестьянин замер, на лице его застыло изумление, и было в его облике что-то неуловимо смешное. Нет, все происходило совсем не так, как он рассчитывал. Опустив взгляд, крестьянин в ужасе уставился на свою левую штанину, быстро темнеющую от крови, зашатался, но прежде чем у него подкосились ноги, Иоганн вскочил и схватил его за горло. Крик боли застрял у него в глотке, затем Лист безжалостно отбросил его, так что крестьянин пролетел через двор и ударился спиной о стену.
Он уставился на Иоганна широко раскрытыми глазами. Тот занес нож, готовый нанести смертельный удар.
– Будь милосерден! – всхлипнул грабитель.
Иоганн ударил.
Крестьянин машинально зажмурился.
Потом снова открыл глаза. Нож торчал в стене, рядом с его головой. Крестьянин неуверенно посмотрел на Иоганна.
– Что ты знаешь о милосердии!
Лист рывком выдернул клинок из почерневшего бревна и выпустил противника. Тот сполз по стене и заскулил.
Иоганн спрятал нож обратно в карман и поднял узел со своими пожитками, лежавший в грязи возле дома. Затем зажал ладонью рану на боку и, не удостоив крестьянина взглядом, направился в сторону леса.
* * *
Шторм раскачивал верхушки деревьев. Лес едва ли давал защиту от проливного дождя и промозглого ветра.