Жизнь в столице - Валентина Савельевна Нагинская

Нагинская Валентина

Жизнь в столице

Предисловие

Книга является исправленной и дополненной версией второй части трилогии «Пути моей судьбы». Первая часть «Мои Сибирские корни» содержит семейные истории бытового, трагического, комического, а порой и криминального характера. Непростые и порой удивительные судьбы крестьян и золотодобытчиков начала 20 века и их потомков; быт села, красоту природы, трудности выживания в военное и послевоенное время. Жизнь детей, школьные воспоминания, студенческая пора, работа, друзья и прочее. Во второй книге я рассказываю о жизни в Москве, своём научном пути, обучении в аспирантуре и докторантуре; преподавании в вузе, работу на кафедрах института, своих коллег; делюсь подробностями поездок по стране и за границу, семейных событиях.

Глава 1. Семейные события

.1.

Первое пристанище

Наша семейная жизнь началась в городе, где мы оба до этого времени не жили. Я приехала в Москву из Новосибирска, а мой муж Виталий постоянно жил и работал в Ленинграде. Но прописан он был в Москве, у матери в 13-метровой комнате коммунальной квартиры. Рынка аренды жилья в то время не существовало и эта комната, через порог которой Виталий перенёс меня на руках, была нашим первым пристанищем. Мать Виталия Фрина Юльевна в то время находилась у сестры в Харькове, но рано или поздно она должна была возвратиться. Сейчас ужасаюсь той ситуации, но тогда ничего страшного я в этом не видела: почти всю предшествующую жизнь провела в тесноте, правда, никогда не жила в коммунальных квартирах. Но мы были уверены, что находиться в таких условиях нам придётся недолго. Виталий, благодаря своим постоянным командировкам на Дальний Восток, сумел накопить денег на кооперативную квартиру, и мы планировали как можно быстрее её купить. Был у нас и более авантюрный вариант — поселиться на юге около моря.

Побросав в сумку купальники, шорты, моё платье и туфли мы направились в Севастополь. Потом мы вспоминали эту, почти пустую сумку, с которой мы отправились в нашу первую совместную поездку, когда в последующих наших путешествиях вся машина была забита предметами для удобного отдыха. Город был выбран не случайно, а как один из возможных вариантов будущего места жительства. На вокзале приезжих встречали квартирные хозяйки, и мы поехали к первой к нам подошедшей. Оказалось, что её домик довольно далеко от пляжа Учкуевка. Около получаса надо было идти пешком до пристани, а потом переправляться до него на катере. Однако нас это не смущало, большую часть дня мы проводили на пляже и быстро покрылись ровным золотым крымским загаром. В обед мы шли в столовую, ели там, в основном, свой собственный, тут же приготовленный салат из копчёной рыбы, яиц и зелени. С тех пор мы его зовём «Севастопольский».

С запоздалым сожалением вспоминаю, как на пляже я ужасно потешались над толстой, как мне тогда казалось, тёткой, рассказывающей соседкам, как ей удалось сохранить фигуру. Наверное, в наказание за злословие, я потеряла в море обручальное кольцо. Я сразу по приезде в Москву, не ожидая регистрации брака, надела его на палец и наслаждалась своим новым положением замужней дамы. В море кольцо стянуло с пальца сильной волной, и это меня очень расстроило, поскольку считалось плохой приметой.

Не забывали мы и о второй нашей цели путешествия. Прежде чем изучить ситуацию с жильём, решили узнать, будет ли там для меня работа. С работой для Виталия проблемы не было: в портовом городе человека, окончившего Ленинградский Кораблестроительный институт, везде примут с радостью. Я надела специально взятое для этого случая платье и туфли и отправилась в Проектный институт. Выглядела я тогда молодо: тонкая, загорелая и меня приняли за студентку, хотя к тому времени у меня уже был четырёхлетний стаж работы архитектором. Специалисты были им нужны, и я могла начинать работу хоть на следующий день.

Но главным, как всегда, был жилищный вопрос. Мы навели справки, и оказалось, что жилищные кооперативы, на которые мы рассчитывали, там ещё не создавались. Можно было только купить частный дом. Несколько домов на продажу мы посетили и поняли, что жить в них не хотели бы. И с ощущением, что сделали всё, что могли, нисколько не огорчившись, возвратились в Москву.

Мать Виталия была родом из Украины, из города Кременчуга, а отец — с низовий Волги. В год рождения Виталия семья жила уже в Москве. Отец, Михаил Иванович Коломийцев, работал заместителем директора ВАСХНИЛ. В 1934 году он был назначен на пост директора института Механизации, но через 4 дня арестован и в 1938 расстрелян. («Расстрельные списки. Москва 1937–1941 «Коммунарка» Бутово», Москва, Общество Мемориал, Изд-во «Звенья», 2000 г., стр. 206.) Мать училась в аспирантуре и подрабатывала стенографисткой на съездах партии и других мероприятиях. В1938 году она тоже была арестована, как член семьи репрессированного, и отправлена в ссылку на 10 лет. Возможно, ей удалось бы этого избежать, но их трёхкомнатная кооперативная квартира в доме на Арбате (теперь одно из зданий МИДа, раньше в этом здании находился Гастроном-2) привлекла внимание сотрудников соответствующих органов. Сначала Фрину Юльевну с маленьким сыном переселили в однокомнатную квартиру в том же доме, а после ареста и её забрали. По возвращению из ссылки в 1956 году, взамен своего жилья она получила только упомянутую выше комнату.

Фрина Юльевна, Виталий, Михаил Иванович

Виталия, которому не было и шести лет, забрали в приёмник для детей врагов народа, размещавшийся в строениях Данилова монастыря. Приёмник был на положении тюрьмы и охранялся солдатами в остроконечных будёновках с примкнутыми штыками, которых Виталий хорошо запомнил. Дальше его должны были направить в детский дом и, как тогда было принято, изменить фамилию, но помог счастливый случай. Один из сотрудников приходивший арестовывать мать, сообщил о местонахождении ребёнка её сестре Софье Юльевне в Харьков. Не известно, была ли это его личная инициатива или так было принято. Софья Юльевна немедленно приехала,