Воскрешённый: Прелюдия к "Последней надежде" - Феликс Эйли

Воскрешённый: Прелюдия к "Последней надежде"

Глава 1

Свет.

Повсюду был лишь свет. Яркий, слепящий, всепоглощающий.

Люциус чувствовал, как тонул в пучине света, как постепенно исчезал, растворяясь в ней. Это невыносимое сияние шло не снаружи, но изнутри, и от него было невозможно избавиться. Чёрный крест Люциуса, обвитый каменной змеёй, накалился до невообразимых температур, обжигая даже стойкую ангельскую плоть. Но он сжимал своё оружие с большей силой, поскольку знал, что иначе Брат и Сестра не победят. Как ангел-хранитель, Люциус дал обещание их оберегать. И он его сдержит.

Свет бил потоком из глаз ангела, распирая его изнутри. Хранитель больше не видел ни руин старой Столицы людей вокруг, ни огромной фигуры архидемона Вельзевула, ради победы над которым он высвободил все свои силы.

– ЛЮЦИУС!!! – ангел слышал отчаянные крики Изабеллы и Эрнста.

Но ответить магам-близнецам – своим подопечным – не мог. Вспышка света – и реальность исчезла для хранителя.

И сам он исчез из неё.

Очнулся Люциус на гладком и холодном полу. Свет ушёл, как и боль. Ангел лежал на животе, абсолютно обнажённый. Его тело было слабым, уставшим и с трудом его слушалось. Но при этом живым.

Люциус поднял голову, осмотрелся и глубоко вдохнул воздух вокруг, узнавая запах. Это место было ему до боли знакомым…

Ангел с трудом заставил себя встать на ноги. Со всех сторон его окружали стерильно-белые стены и мерцающие голубым светом силовые поля. Когда-то Люциус сам их проектировал и строил. Он хотел помочь другим Серым ангелам, изгнанным из Рая, но не принявшим Ад и поэтому вынужденным осесть здесь, в Лимбо. Отрезанные от божественного света, они испытывали муки и бились в конвульсиях, пока Арабелла не связала их со своим собственным источником магии. И чтобы облегчить страдания своих собратьев, Люциус создал эти сдерживающие камеры.

Он посмотрел на своё отражение в силовом поле, отделяющем камеру от коридора снаружи. Его тело выглядело здоровым и по-ангельски красивым, а лицо оставалось приятным и лучащимся жизнью – несмотря на прошедшие события. Но сам Люциус чувствовал тяжёлую слабость и нехватку энергии. Он сосредоточился в попытке принять полную форму, но крылья предсказуемо не вырастали. Он сам внедрил в стены и пол ингибиторы сущности ангелов, чтобы страдания Серых были не столь мучительны.

Люциус перевёл взгляд с отражения своего лица и чёрных растрёпанных волос на коридор за силовым полем. По обе стороны от него тянулись ряды камер с белыми стенами. Все они были пусты, кроме одной – той самой, где сидел Люциус.

И вдруг над гладким, блестящим бежевым полом возник светящийся сгусток. Исходящие от него лучи слепили даже Люциуса, чьи ангельские глаза были приспособлены даже к палящему райскому солнцу. Он тут же узнал в этом свете истинную форму Арабеллы Терезы Эммы Левски. Именно в таком виде она впервые явилась Люциусу на тёмной луне на краю Вселенной, когда он только был изгнан из Рая и не успел найти себе пристанища.

– Привет, Люциус, – изнутри светила раздался низкий, усиленный эхом женский голос.

– Арабелла, – произнёс ангел, щурясь от невыносимого сияния и стараясь отвести голову в сторону. Похоже, именно королева-волшебница его воскресила. Но зачем?

К радости Люциуса, слепящий сгусток света сжался и принял форму человеческой женщины. Когда Арабелла обрела бессмертие и полубожественную силу во льдах Зхен'Кеаса, она стала сущностью из чистой энергии, но ради удобства собеседников могла снова принимать свой прежний облик смертного существа. В этом виде она была очень высокой и рослой. Голубое платье из города Последняя Надежда скрывало сильное, мощное тело воительницы-колдуньи. Длинные чёрные волосы Левски были распущены, а суровые и властные черты лица сглаживала добродушная улыбка. Волшебница выглядела почти как тётя Инес – образ, который Арабелла примерила в Последней Надежде. И в то же время в облике Левски появилось нечто неуловимо новое – по крайней мере, для обитателей города. Но точно не для Люциуса – он знал свою госпожу и за пределами Последней Надежды и штаб-квартиры Невидимых.

Арабелла медленно подошла почти вплотную к силовому полю, за которым находился хранитель. Тот почувствовал дискомфорт и смущение.

– Ты же ангел, тебе нечего стесняться, – с улыбкой сказала Арабелла. Теперь и её голос стал обычным человеческим, без эха.

– Всё равно сойдёшь с ума, когда ты голый в клетке, – стыдливо ответил ангел, – чувствуешь себя беспомощным, особенно без своих сил.

Лёгкий кивок Арабеллы – и вокруг тела Люциуса сгустился чёрный дым. Через мгновение этот туман превратился в привычную одежду ангела – чёрные брюки, кофту и ботинки. Простые, без особых излишеств, но сделанные на совесть из лучших материалов во Вселенной.

– Спасибо, – улыбнулся ангел, – вот так-то лучше.

– С возвращением, Люциус, в мир живых, – мягко произнесла Арабелла.

– Так значит, это ты меня воскресила? – нетерпеливо спросил ангел.

– Да, – кивнула Левски.

– Но как? – удивился Люциус, – мгновенный перенос тела и сознания через весь космос требует очень больших энергетических затрат, поэтому систему экстренной эвакуации Лимбо в последний раз использовали почти сто лет назад!

В то время Повелитель Земной Нежити убил Эрнста – первого Эрнста. Он выжил (да и его Сестра тоже) лишь потому, что Арабелла прямо перед смертью его подстраховала. И первая Изабелла была вынуждена отправиться в Лимбо и вызволить оттуда своего Брата.

– Сейчас такой же экстренный случай, как и в 1913-ом, – пояснила Арабелла, – тогда я не могла позволить умереть своим величайшим творениям, а сейчас не могу позволить умереть своему лучшему агенту. Который к тому же дорог нынешним Брату и Сестре.

– Э… спасибо, – Люциус немного растерялся, а затем снова собрался с мыслями, – ты знала. Знала, что я пожертвую собой в схватке с Вельзевулом. Иначе бы не успела связать меня с Лимбо, и я бы умер.

– Да, – задумчиво протянула Левски.

– Как всегда, всё схвачено с самого начала! – даже через двести лет хранитель не перестал поражаться её способности выпутаться из любой сложной ситуации.

– План необходим в каждом хорошем сражении. Все мы