Purgatorium - Евгений Инок

Снежная мгла, хлеставшая лютой пургой по лицу, заполняла сознание, беспощадно заметая последние искорки жизни. Промерзшая на студеном ветру душа, тусклым лучиком света металась в волнах февральской метели, бессильно, в поисках штиля. Ад совсем не такой, как казалось, нет ни котлов, не чертей, только морозная вьюга и беспросветная тьма.

Боль снежным комом накатывала волна за волной, сводя замерзшие пальцы. Он взвыл и стряхнул наваждение. Чуть приподняв голову хотел осмотреться, но в затылок ударило так, что померкло в глазах. Одеревеневшей от холода рукой он потянулся ощупать рану. Пальцы коснулись слипшихся в тёплой крови коротких волос. Чуть шевельнувшись он ощутил что-то мягкое под собой, то что вероятно смягчило удар, но это не было снегом. Каждое движение отзывалось всполохами неистовой боли, но ему все же удалось приподняться на локтях и осмотреть свое тело, занесенное снегом. Всё было на месте, убедившись, что ноги тоже в порядке, он предпринял попытку встать, но рука утонула в чем-то мягком и липком. Тогда пришлось перевалиться на живот и встать на колени. Окровавленный труп с раздавленной грудной клеткой, от удара развалившейся в кровавое месиво. Вот что смягчило падение.

«Нет. Их было двое. Где же второй?» – думал затуманенной от боли головой Альберт. Второе тело лежало в паре шагов, скрытое снегом. Для него падение также оказалось фатальным.

Он вспомнил как это было. Как схватился с этими двумя неизвестными, как пытался отбиться, но не сумел. Потом звон стекла, падение и жуткая боль, которая пульсировала до сих пор. Но он жив. Хотя кто он? Этот простой вопрос ставил в тупик и заставлял забыть о страдании отбитого тела.

«Альберт!» – кричал женский голос.

– Альберт это я, – вслух озвучил догадку он, – а я это кто?

Но больше не было ничего. Тишина. Только гул ветра с шипением заметающий поземкой бездыханные тела неизвестных.

Вопросов становилось всё больше: кто он, где и как тут оказался, что тут случилось и как все произошло. Но ответов в снегу не найти. Потому Альберт принял решение идти дальше. Но куда? Вокруг только снег.

Снег под ногами, снег над головой, все пространство вокруг это снег. Он лежал бесформенными волнистыми кучами, он падал, летал и стегал по замерзшей, онемевшей коже, миллионом осколков стекла. Впивался в лицо, резал прищуренные глаза, тыкал иголками мертвенно-бледные руки. В этом мутном мареве, сгорбившись и хромая Альберт шёл в неизвестность, по колено утопая в сугробах.

Очередной, с трудом сделанный шаг и нога проваливается глубже. Теряя равновесие, скукоженный Альберт валится в высокий сугроб. Удар и глухой звук металла, срабатывает сигнализация. Под грудой слежалого снега покоился автомобиль. Потерев ушибленное плечо Альберт огляделся. Вокруг были сотни таких же сугробов, сотни таких же машин. Они притаились здесь в ожидании своих владельцев, которые живут неподалёку, вокруг, повсюду. Только сейчас он заметил черную громадину старого многоэтажного дома, окружающую со всех сторон. Хмурые обветшалые стены с немым величием вздымались к холодному небу, оставляя круглое око, печально взиравшее вниз. Тусклый свет, затянутых инеем окон едва пробивал мутную пелену снежной пурги. Но там были люди, жильцы, квартиранты, владельцы и гости бетонных клеток, жилых помещений, квартир. Им тепло и светло. И не важно, что там за стеклом бушует метель – они дома.

Холод пробирал до костей, парализуя заиндевевшее тело. Нужно было срочно согреться, но тяжёлые железные двери, как назло все закрыты. Альберт дёрнул за ручку сначала одну, затем дошёл до второй. Электронный замок категорично и бездушно отказывал в доступе издавая красноречивый сигнал.

Единственным выходом из глухого двора была невысокая арка, в чёрном зеве которой завывал порывистый ветер. Прекратив тщетные попытки попасть в дом, Альберт отправился к ней. Едва волоча застывшие ноги, вдоль погребенных в снежном плену автомобилей, он добрался до выхода, оказавшегося лишь проходом в соседний двор. Одна дорога уходила вдоль обшарпанных стен влево и заворачивала за угол, другая упиралась в стальные ворота арки побольше. Под сводом которой мерцала голографическая надпись – «закрыто.» Ещё одна закрытая дверь и снова сугробы, и снова машины. Отчаяние становилось все более горьким. Обидно сперва выжить, упав с высоты, а потом замёрзнуть, так глупо, во дворе дома в котором уйма людей.

– Внимание. Сохраняйте спокойствие. Оставайтесь дома и не выходите на улицу. Ради вашего же блага, – раздался механический голос из-за угла дома.

Тяжело давались Альберту шаги, но он преодолел это небольшое расстояние. Его взгляд уперся в массивные двери парадного входа к которому тянулись широкие засыпанные снегом ступени, освещенные пятном ярко-белого света от дежурной неоновой лампы. Если и здесь заперто, то это конец.

– Внимание, – совсем рядом вновь раздалась бездушная речь, – сохраняйте спокойствие…

Из-за поворота выехал угрожающего вида, приземистый полицейский дрон. Свет мощной поворотной лампы ударил Альберта по глазам. Резким движением робот развернул голову-башню наводя на него ствол шоковой пушки.

– Стоять! – рявкнул динамик андроида. – Вы нарушаете правила изоляции. Оставайтесь на месте. Вы будете арестованы.

Альберт не понимал, что это значит, но знал, что нужно делать. С удивлением для себя, он довольно резко и ловко, несмотря на боль и сковывающий тело холод, рванул за корпус ближайшей автомашины.

– Стоять! – завопил дрон и зажужжал электродами пушки.

Альберт перекатился за соседний автомобиль. Грохнул выстрел, и волна электроразряда хлестко ударила рядом с ним. Сноп искр и облако снежной завесы взметнулись от обожженного током авто. Воспользовавшись замешательством ослепленного дрона, Альберт бросился к парадной двери. За спиной раздался хлопок, и новая порция искр осыпала беглеца. Дрон лупил наугад в попытке нащупать цель.

«Только бы открылась,» – захлебываясь морозным воздухом на бегу думал Альберт. Взбежав по ступеням, он сходу навалился на массивную створку двери, и она поддалась. Измождённый беглец юркнул в проем.

Он ввалился в парадную, захлопнул массивную дверь и подпер её спиной. Переводя дух Альберт огляделся. Просторная и обветшалая парадная давно утратила свое величие. Мозаика и узоры осыпались, лепнина потрескалась и покрылась плесенью. Печальный вид былой красоты и величия был небрежно замаскирован обилием голографической рекламы, которая кислотными цветами озаряла хмурое помещение и ужасающе рябила в глазах. Информационные потоки струились по стенам зелёными каракулями, плакат изображающий полуобнаженное тело, с кричащим слоганом: «VERSA MEDICAL ваш спутник во вселенной здоровья», огибал колонну в центре. Под потолком кружилась карусель из букв пронзительно белого цвета сообщающая о распродаже высокотехнологичных имплантов по цене поставщика, а у лифта прокручивался ролик социальной пропаганды с уныло притворным лицедейством о пользе чипирования. Безумие мигающих и бегущих слоганов, красочных зазывающих билбордов, сухих и монотонных информационных сводок бесцеремонно топило в себе угрюмые останки дряхлеющего прошлого, извращая доставшийся в наследие классический ампир.