13 марта 1778 года французский посол в Лондоне уведомил английские власти, что Франция признала независимость Соединенных Штатов и заключила с ними торговый и оборонительный союз. Англия немедленно отозвала из Парижа своего посла, но, хотя война стала неминуемой, а Англия оказалась в невыгодном положении, испанский король предложил посредничество, и Франция неблагоразумно промедлила с нанесением удара. В июне адмирал Кеппель отбыл из Портсмута в морской поход во главе эскадры из 20 кораблей. Встретив 2 французских фрегата, англичане, чтобы остановить эти корабли, открыли огонь из орудий. Узнав из документов, обнаруженных на фрегатах, о том, что в Бресте находятся 32 французских корабля, Кеппель немедленно вернулся в Портсмут за подкреплениями. Выйдя снова в море с 30 кораблями, он встретил французскую эскадру под командованием д'Орвилье к западу от острова Уэсан в наветренной позиции при западном ветре. 27 июля состоялся первый морской бой войны, широко известный как битва при Уэсане.

Битва, в которой с каждой из сторон участвовало по 30 линейных кораблей, осталась в целом незавершенной по своим результатам. Не было захвачено или потоплено ни одного корабля. Обе эскадры, разойдясь, вернулись в свои порты. Тем не менее битва приобрела большую известность в Англии из-за народного негодования по поводу отсутствия ее результатов и последовавшей за ним бурной полемики по морским и политическим проблемам. Общественные и флотские круги в целом сочувствовали Кеппелю.

В тактическом отношении битва отличается некоторыми интересными особенностями и представляет одну проблему, которая остается актуальной по сей день. Кеппель занимал подветренную позицию и хотел навязать бой. Для этого он подал сигнал к общей погоне с наветренной стороны так, чтобы его самые быстрые корабли могли настигнуть самые медленные корабли противника. Учитывая равную начальную скорость эскадр, решение следует признать совершенно правильным. Д'Орвилье, находившийся на ветру, собирался принять бой только на своих условиях. Как обычно бывает в таких случаях, атакующая эскадра реализовала свое намерение. На рассвете 27 июля обе эскадры шли левым галсом в направлении западно-северо-запад при устойчивом юго-западном ветре (план 9, А, А; А, A)[114]. Арьергард англичан (Ар) уклонился под ветер[115].

Кеппель, соответственно, подал сигнал шести своим кораблям организовать погоню с наветренной позиции – с тем, чтобы поставить их в более выгодное положение для поддержки основных сил, если они вступят в бой. Д'Орвилье заметил этот маневр и истолковал его как намерение англичан атаковать арьергард французов превосходящими силами. Поскольку две эскадры отстояли друг от друга на 6–8 миль, он повернул всей эскадрой через фордевинд последовательно (французы – из А в Б), вследствие чего уклонился под ветер, но приблизился к неприятельской эскадре и получил возможность ее лучше видеть (позиции Б, Б, Б). Во время выполнения этого маневра ветер изменился на южный, который благоприятствовал англичанам. Кеппель же вместо поворота оверштагом шел в течение получаса прежним курсом (англичане – из Б в В), а затем повернул всей эскадрой на другой галс и последовал за французами. Это укрепило подозрения д'Орвилье. И поскольку ветер (утром, несомненно, благоприятствовавший англичанам) снова сменился на западный, позволяя им нагнать французский арьергард, он повернул всей эскадрой через фордевинд (из Б в В), придя таким образом на помощь арьергарду, теперь превратившемуся в авангард, и помешав Кеппелю сосредоточить силы для нападения или прорвать эту часть французской эскадры. Обе эскадры прошли, таким образом, мимо друг друга на контргалсах (В)[116], обмениваясь безрезультатными бортовыми залпами. При этом французы становились на ветер и получали возможность атаковать, однако не предпринимали попыток воспользоваться этой возможностью. Д'Орвилье подал затем сигнал своему авангарду (бывшему арьергарду) повернуть через фордевинд, чтобы пройти под ветер английского арьергарда, который, в свою очередь, был под ветром своих собственных главных сил. Д'Орвилье намеревался оставаться на ветре и атаковать английский арьергард с двух сторон. Но командир этого французского дивизиона, принц королевской крови, не подчинился, и возможное преимущество было утрачено. Английская сторона предприняла такой же маневр. Адмирал авангарда и ряд его кораблей повернули на другой галс, как только вышли из-под огня (Г)[117], и последовали за французским арьергардом. Но повреждения такелажа, нанесенные большей части английских кораблей, не позволили им повернуть на другой галс, а поворот через фордевинд для кораблей, подходивших с кормы, стал невозможным. Теперь французы ушли под ветер и снова построились в линию, но англичане были не в состоянии атаковать. Так закончилась битва.

Уже упоминалось об интересных особенностях этого безрезультатного сражения. Одна из них состоит в том, что поведение Кеппеля получило полное одобрение, выраженное под присягой перед трибуналом одним из самых выдающихся адмиралов Англии, Джоном Джервисом, командовавшим кораблем эскадры Кеппеля. И в самом деле, трудно представить, что Кеппель мог бы сделать больше. Но недостаток у Кеппеля тактической сметки проявляется в его любопытном замечании во время собственной защиты. «Если бы французский адмирал действительно намеревался вступить в бой, – говорит он, – боюсь, что он не смог бы повернуть свою эскадру на противоположный галс в направлении, с которого подходила британская эскадра». Подобное могло происходить лишь при игнорировании французским адмиралом опасности, которой подвергся бы арьергард французской эскадры, и это тем более любопытно, что, по собственному утверждению Кеппеля, такая угроза от англичан исходила. Видимо, Кеппель думал, что французы будут ждать, когда английская эскадра построится в линию у них на траверзе, а затем атакует их, корабль против корабля, что, по его мнению, соответствовало старым добрым традициям. Д'Орвилье был слишком хорошо обучен, чтобы допустить такое.