на часы, обеспокоенно). Поздно уже, Хайналка.

Звучит мелодия шлягера «Короткая остановка».

Хайналка поднимает голову, слушает музыку с закрытыми глазами.

Папа сказал, если явимся хоть минутой позже, чем закроют парадное, будет худо.

М и к л о ш  С у х а (смотрит на Хайналку, тихо). Вам нравится эта мелодия?

З е н т а и - с т а р ш и й (приносит два букета пунцовых роз, в руках у кельнера хлопает бутылка шампанского). Желаю большого счастья!

М и к л о ш  С у х а (уводит Хайналку танцевать). Мы с матерью живем неважно. К сожалению, у меня анкета подпорчена, вечно меня зажимают.

Хайналка целует его.

Повесили ярлык. И как ни работай, как ни старайся, все равно все время дрожишь, что выгонят.

Х а й н а л к а. Не надо бояться. Ты молодой, сильный (улыбается) и очень красивый. (Серьезно.) Ты честный парень. Тебе бы я родила ребенка.

М и к л о ш  С у х а. Я люблю тебя, Хайналка.

Х а й н а л к а. Я уже не девушка. (Закуривает сигарету.) Был у меня один неудачный вечер.

М и к л о ш  С у х а. Будь моей женой.

Э с т е р. Хайналка, пошли!

М о л о д е ж ь  уходит.

Зентаи-старший один сидит за столиком; к нему подходит  д а м а, они знакомятся. Зентаи приглашает ее к столу, они поднимают бокалы, чокаются; сцена темнеет.

П и с а т е л ь. На рождество, в день свадьбы Эстер, Миклош Суха принес Хайналке обручальное кольцо. В феврале они поженились. Мария Пек пекла и стряпала, жарила рыбу, готовила лапшу с творогом. Весь дом ел-пил, пел-веселился.

Картина пятая

Квартира Хабетлеров, у всех приподнятое настроение. З е н т а и  при вспышке магния фотографирует всю семью.

З е н т а и (стаскивает галстук, поет низким голосом). «Эй, рыбаки, рыбаки! Куда же плывет ваша лодка?»

Э с т е р. Заткнись!

М а р и я  П е к. Чего ты к нему пристала? Весело человеку, вот и поет!

Э с т е р. Мама, не вмешивайтесь, пожалуйста. Я его лучше знаю!

М а р и я  П е к. Ах, не вмешиваться?

Х а б е т л е р. Умоляю вас, прекратите! Вечно, всегда одно и то же представление!

Б е л а  Ш а п а д т. От имени старожилов дома желаю молодоженам большого счастья!

Все кричат «ура!».

Ш а н д о р  Ш е р е ш. И от себя лично и от имени своей супруги я тоже желаю большого счастья Хайналке и не мужу.

З е н т а и. Пойдемте во двор, я еще раз вас сфотографирую.

Все выходят, на сцене остаются только Шереш, его жена и Мария Пек.

Ш а н д о р  Ш е р е ш. Заодно и попрощаемся.

М а р и я  П е к. Куда вы торопитесь?

Ш а н д о р  Ш е р е ш. Мы уезжаем.

М а р и я  П е к. Вот непутевый, что же ты, разве не работаешь больше на фабрике?

Ш а н д о р  Ш е р е ш. Не работаю, дорогая Мария. Несколько дней назад я получил другое назначение. Меня направляют на секретную работу, поэтому я уж лучше сразу тебя предупрежу: ничего не расспрашивай, рассказывать я все равно не имею права.

М а р и я  П е к. А раз так, я больше ни о чем и не спрашиваю тебя, Шаника, ведь ты теперь важный человек, фон барон демократии, глядишь, еще и в газетах тебя пропечатают, а мы тогда гордиться станем тобой да радоваться, если удостоишь нас своим посещением.

Ш а н д о р  Ш е р е ш. Дорогая Мария, хоть ты вечно подшучиваешь надо мною, но я знаю, что это ты не со зла, любя, твои симпатии всегда чувствуются, несмотря ни на какие подковырки. Поэтому я никогда и не обижаюсь на тебя и верю, что рано или поздно ты будешь на нашей стороне. С кем же еще тебе идти, если ты нею свою жизнь трудилась не покладая рук.

М а р и я  П е к. Куда же вы едете?

Ш а н д о р  Ш е р е ш. В Рим, на самолете.

Жена Шереша плачет.

Боится она самолетов. А уж из Рима отправимся по месту работы — в Тель-Авив. Разрешение на переписку нам дано, так что, если хотите, я оставлю свой точный адрес. (Протягивает листок бумаги.) Письмо надо вложить в два конверта. Верхний надпишите, как здесь указано. А на внутреннем конверте и того проще: товарищу Шандору Шерешу, Тель-Авив, венгерская миссия. Если ты чего-нибудь не поняла, Мария, спрашивай, я охотно объясню.

М а р и я  П е к (целует его). Счастливого пути, если напишете, мы вам ответим. (Провожает их.)

И ш т в а н  Х и р е ш (входит с Зентаи-старшим). Я покупаю собственную квартиру. Уже заплатил двадцать пять тысяч форинтов, остальное будут вычитать.

З е н т а и - с т а р ш и й. Не бизнес. Жуть сколько денег, страшные налоги.

И ш т в а н  Х и р е ш (пожимает плечами). Заработаю.

З е н т а и (поет). «Эй, рыбаки, рыбаки…».

Я н и (отзывает Хайналку в сторону, дает ей ручные часы, деньги). Купи себе кастрюльки, сковородки…

Хайналка поднимается на цыпочки, целует его в щеку.

Э с т е р. Перестань дурака валять!

Зентаи хочет ее поцеловать.

Терпеть тебя не могу! Не лезь ко мне, а то я уйду!

З е н т а и (хохочет). Ну иди, детка, иди!

М а р и я  П е к. Оставь ты его в покое!

З е н т а и - с т а р ш и й (смеется). Ну уж нет! Надо как следует приструнить, одернуть этого негодника! А то ему не сидится, как и в первом браке!

М а р и я  П е к (смотрит на Эстер, спокойно). Он был женат?

Эстер молчит.

Не будь здесь столько народу, я бы тебя отделала…

Б е л а  Ш а п а д т (поет). «Шумит лес, шумит камыш…».

Х а й н а л к а (смущенно улыбается). Мамочка, можно нам уйти?

М а р и я  П е к. Так не годится. Извольте дождаться, пока гости разойдутся по домам. (Улыбается, подзывает Хабетлера.) Ну, так и быть, идите, только проститесь с отцом.

Х а й н а л к а  целует руку, они с  М и к л о ш е м  С у х о й  уходят.

(Со слезами на глазах.) Ну вот, и самая младшая улетела…

Сцена темнеет.

П и с а т е л ь. Старого Зентаи неожиданно выселили в Охатпусту{132}, на Хортобади{133}. Мария Пек каждый месяц собирала продовольственные посылки, а Дёрдь Зентаи отвозил их отцу.

Картина шестая

Квартира Хабетлеров.

М а р и я  П е к. Хайналка, смотри, какую распашонку я тебе сшила.

З е н т а и. Целую руку, мама. Отец просил всем кланяться.

Х а б е т л е р. Ну, что поделывает старик?

З е н т а и. Путается с бабами.

М а р и я  П е к. На это у него всегда ума хватало.

Я н и (садится рядом с Хайналкой). Двигайся ты, пожалуйста, побольше! Не ленись! Перед рождением ребенка матери надо побольше двигаться. Говорю тебе, Хайналка, это очень важно.

М а р и я  П е к (смеется). Я тебя, кажется, вытурю сейчас из дома. Оставь ты сестру в покое. Что с тобой будет, когда твоя жена станет рожать?

Яни поднимает на нее взгляд. Мария Пек опускает голову.

Х а й н а л к а (находит на столе конверт). Шереш прислал?

Мария Пек кивает.

Ребята, Шереш письмо прислал!

Все веселятся, радуются как неожиданному развлечению.

З е н т а и. Дайте Эстер! У нее здорово получается!

Мария Пек надевает очки, раскрывает конверт.

Чур, марка моя!

М а р и я  П е к (читает). «Дорогие Мария и Яника! Ваше письмо мы получили. Оно лишний раз доказывает, что между нами никогда не было особых расхождений во взглядах и что в принципиальном политическом споре мы поняли бы друг друга». (Отдает письмо Хайналке.)