— Я продолжала себе твердить, что это он, Джейк… но, должно быть, я обманывала себя. Мне очень хотелось верить в это.

— Но он напомнил тебе…

— Мам, — мягко проговорила Сейдж. — Не сердись, но могу я побыть с ним одна?

— С твоим ребенком?

— Да.

Сейдж пустыми глазами посмотрела на своего мертвого младенца, будто из-за стольких переживаний ее эмоции угасли и все чувства вообще оставили ее.

— Конечно, — ответила Дейзи и поцеловала ее в лоб.

— Я бы очень хотела, чтобы Дэвид был моим братом. Но теперь это не важно. Это все кажется полным сумасшествием.

— Что кажется сумасшествием?

Сейдж заговорила через силу, сжимая в руках ребенка:

— Столько всяких совпадений: мы одного возраста, встретились на западе, все время говорим одно и то же одновременно и похожи. Он рисует, почти как ты… Мне так тебя не хватало. Я думаю, что просто очень хотела, чтобы он был моим братом. Но главное в том, что он знал то слово, имя, которое ты говорила для храбрости…

— Какое слово?

— Имя, Вашаки.

— О боже, — проговорила Дейзи и выбежала из комнаты.

* * *

Джеймс догнал парня, когда тот помогал животным забираться в машину. Одна из собак обнюхивала снег в поисках подходящего места, чтобы облегчиться. Молодой человек просто держал дверь открытой и ждал. Джеймс немного расслабился и пошел медленнее.

Молодой человек почувствовал на себе взгляд и неторопливо поднял глаза на Джеймса. Парень смотрел на него с подозрением. В его глазах было что-то отдаленно напоминавшее презрение.

— Эй, — позвал Джеймс. — Я хочу поговорить с тобой.

— Мы уезжаем отсюда, — ответил парень. — Давай, Петал, поторапливайся.

Джеймс посмотрел на собаку. Это был трехцветный питбуль с белыми, черными и коричневыми пятнами. В ее массивной челюсти была зажата старая замызганная игрушка. Собака раскидала лапами снег, заканчивая свои дела, а затем запрыгнула в машину. Джеймс подошел к парню и поймал его за руку.

— Она называла тебя Джейком.

— Ну и что? Она рожала, просто ошиблась.

— Ты сказал ей, что это твое имя?

— Меня зовут Дэвид, — холодно ответил парень.

— Дэвид, а дальше?

— Просто Дэвид, — ответил он и попытался высвободиться.

Подумав о том, что сказал Тод Райдел про своего племянника, который прячется где-то на ранчо, Джеймс сжал его руку крепче. Он не знал обстоятельств, при которых парень встретил Сейдж, но видел, как он помогал ей, и верил, что парень не хотел навредить Сейдж. Неужели он догадался, кто она, и ухватился за шанс представить себя ее братом?

Джеймс понимал, что во всем этом не было никакого смысла. Но, увидев выражение глаз молодого человека, решил, что тот, очевидно, невысокого мнения о нем, а это было характерной чертой Райделов. Кроме того, Джеймс был уверен, что очень давно видел эту машину и раньше она принадлежала кому-то из знакомых ему людей. Парень сильнее дернул руку, пытаясь освободиться.

— Слушайте, — произнес он, когда Джеймс сжал ее еще сильнее. — Чего вам надо?

— Тебе нравится мучить животных? — спросил Джеймс, думая об убитом быке и теленке.

— Вы о чем говорите? Я помогаю животным…

Джеймс посмотрел в салон, на съежившихся собак и игривых котят. Когда он наклонился к ним, шотландский терьер и спаниель заскулили, питбуль нырнул под сиденье. Кто-то бил этих собак, иначе они бы не стали так скулить.

— Ты врешь.

— Ты больной, — ответил парень и толкнул Джеймса в грудь.

Этого было достаточно. Джеймса пронизало обжигающее предвкушение драки. Он хотел, чтобы парень оказался побольше, хотя бы чуть повыше и старше шестнадцати. Отчаянное желание припечатать мальчишку овладело Джеймсом, и ему пришлось сделать шаг назад. Тяжело дыша, он сурово посмотрел в глаза парня. Они были зелеными и горели золотым пламенем. Парень смотрел на Джеймса вызывающе и с настороженностью, будто чувствовал его настроение.

— У меня был сын Джейк. — Джеймс вдыхал морозный воздух, смотрел на горы и пытался успокоиться. — Мне не нравится, когда другие используют его имя.

— Я спасаю животных, — бросил парень. — И мне не нравится, когда убийцы-скотоводы говорят мне, что я обижаю животных.

— Ты убил быка? — спросил Джеймс.

— Убил быка?

— Точно.

— Нет.

— Ты застрелил несколько телят этим летом?

— Я сказал — я не обижаю животных. — Дэвид потер руку в том месте, где Джеймс схватил ее, затем, совсем как маленький мальчик, добавил: — А ты обижаешь.

— Я?

— Да, ты выращиваешь телят, ухаживаешь за ними, а затем продаешь их на гамбургеры.

— Это не самая любимая часть моей работы, — ответил Джеймс. Он задумался и постарался по-другому взглянуть на юношу: говорил тот с неподдельным осуждением, и голос его звучал твердо и убедительно; к тому же парень совсем не похож на человека, который может отрезать голову быку.

— Это ты врешь, — продолжил юноша. — Ты просто хочешь получить денег. Все, кто разводят животных, делают это по одной причине. Я знаю — мои родители этим занимались.

— Это машина твоих родителей? — спросил Джеймс, снова наклоняясь, чтобы заглянуть внутрь.

— Да, — ответил Дэвид уклончиво.

— Они знают, что она у тебя?

— Да.

— Не знают, ведь так?

— Знают.

— Что ты тут делаешь один? — спросил Джеймс. — Мне следовало бы вызвать полицию. Эта штука совсем ржавая, у тебя, наверное, и документов нет. Да? А еще, если учесть, сколько тебе лет… шестнадцать? Семнадцать?

— Шестнадцать. — Молодой человек улыбнулся Джеймсу нервной и злобной улыбкой, как будто дразнил его.

— Тебе всего шестнадцать лет, а ты вез мою дочь по такому снегу. Ты мог бы вылететь с дороги.

— Я спас ее, — произнес Дэвид.

— Да, возможно, но ты мог убить ее.

Джеймс обошел машину с другой стороны. Парень стоял с расстроенным видом и, видимо, думал о том, что сказать Джеймсу, как убедить его, чтобы он не звонил в полицию. Он не заметил, как Джеймс открыл пассажирскую дверь.

— Эй, вы что делаете? — Дэвид нырнул в машину и схватил Джеймса за руку. — Оставь, положи на место!

Но Джеймс уже залез в бардачок и стал рыться там в поисках документов. Он нашел их в желтом конверте и, как и ожидал, срок действия документов давно истек. Пальцы Дэвида сжались, когда он попытался выхватить у Джеймса бумаги. Джеймсу захотелось отпустить его. Очевидно, что он не был тем мясником, и Джеймс был благодарен ему за помощь Сейдж. Но тут Джеймс подумал о его родителях. Кто бы они ни были и где бы ни жили, наверняка ищут его; наверное, уже сошли с ума, волнуясь за него.