Джэнсон осторожно пополз по черепичной крыше, укрываясь от снайперши за выступающим кирпичным коньком. Следующее движение ему нужно будет выполнить безукоризненно — иначе он пропал. Не поднимая голову, он поднял над парапетом дуло АКС. Ему приходилось полагаться на память, на мимолетную картинку, мелькнувшую в перископе. Он дал короткую очередь в сторону снайперской винтовки. Ответный лязг — звук пуль в стальной оболочке, ударяющих в длинный ствол из сверхтвердой композитной резины, — сообщил Джэнсону о том, что его замысел завершился успехом.

Приподняв голову над парапетом, он дал вторую, прицельную очередь: пули со стальными наконечниками обрушились на ствол М-40 Холмса, и зелено-черный металл разлетелся вдребезги.

Оставшись беззащитным, Холмс поднял взгляд, и в его глазах Джэнсон увидел отрешенность, чуть ли не усталость человека, уверенного, что сейчас он умрет.

Джэнсон с отвращением покачал головой. Холмс не был его врагом, хотя сам и считал себя таковым. Присев, Джэнсон обернулся и сквозь щель в затейливом резном фронтоне увидел брюнетку, чуть левее. Сразит ли она его своим фирменным двойным выстрелом? Женщина все видела; ей известно, что ее напарник выведен из строя, и теперь она должна рассчитывать только на себя. Будет ли она ждать, когда он выскочит из-за укрытия? Щель была слишком узкой, чтобы сделать прицельный выстрел. Значит, женщина будет ждать. Время — лучший друг снайпера. И его смертельный враг.

Прищурившись, Джэнсон всмотрелся в ее лицо. Женщина больше не держала, винтовку наготове — оторвав приклад от плеча, она недоуменно таращилась на своего напарника. Вдруг у нее за спиной Джэнсон различил какое-то движение: дверь на чердак распахнулась настежь, и позади хрупкой брюнетки появился верзила. Он ударил ее чем-то по голове — чем именно, Джэнсон не разобрал; возможно, прикладом автомата. Потеряв сознание, темноволосая женщина обмякла и свалилась к парапету. Выхватив у нее из рук винтовку, верзила выпустил одну за другой три пули вправо. Сдавленный крик с соседней крыши сообщил Джэнсону, что по крайней мере одна из них нашла свою цель: Стивена Холмса.

Джэнсон на мгновение поднял голову над парапетом, и от увиденного его едва не стошнило. Выстрелы, казалось, сделанные навскидку, в действительности были прицельными. Пуля большого калибра снесла Холмсу нижнюю челюсть. Из размозженного лица хлестала кровь, промочившая насквозь рубашку; последние попытки дыхания вырывались хриплым бульканьем, наполовину кашлем, наполовину криками ужаса. Сорвавшись с конька крыши, Холмс покатился по черепице и остановился, только налетев на парапет. Его безжизненные глаза уставились на Джэнсона в щели во фронтоне.

Джэнсон знал только, что верзилу никак нельзя считать избавителем. Он дал длинную очередь в ту сторону, где над распростертым телом женщины-снайпера возвышалась его грузная фигура, — заставив верзилу пригнуться, хотя бы на мгновение, — а сам, цепляясь руками за лепнину, украшавшую фасад, быстро сполз по стене дома, к счастью, укрытой от огня снайперов. Бесшумно спрыгнув на мощенную булыжником мостовую переулка, Джэнсон затаился между двумя металлическими мусорными баками и окинул взглядом улицу перед собой.

Верзила оказался оченьпроворным, что было удивительно для человека его габаритов. Он уже выбегал из входной двери, волоча за собой так и не пришедшую в себя брюнетку. Лицо этого человека пересекал отвратительный, налившийся кровью шрам, красноречивое напоминание о бурном прошлом. Маленькие голубые свинячьи глазки беспокойно огляделись вокруг.

К нему подбежал второй мужчина, тоже в камуфляже, и до Джэнсона донеслись обрывки фраз, которыми они обменялись между собой. Их язык был ему незнаком — но не совсем. Напрягая слух, он разобрал несколько слов. Славянский — если точнее, сербскохорватский. Двоюродный брат чешского, но, сосредоточившись, Джэнсон смог понять общий смысл сказанного.

Взревев двигателем, к ним подкатил мощный, верткий седан. Рявкнув водителю пару слов, мужчины запрыгнули на заднее сиденье. Вдали завыли полицейские сирены.

Эти люди удирают от полиции. Еще несколько человек в камуфляже набились в седан, и он, рванув с места, скрылся.

Окровавленный, помятый, Джэнсон, шатаясь, добрел до переулка, где Барри Купер, обливающийся потом, с выпученными глазами, ждал его за рулем бронированного лимузина.

— Тебе нужно в больницу, — дрогнувшим голосом сказал он.

Мгновение Джэнсон молчал, закрыв глаза. Максимально сосредоточившись, он перебирал в памяти обрывки фраз, которыми обменивались сербы. «Корте Принсенграхт... Центраал Статион... Вестдок... Оостдок...»

— Вези меня на центральный вокзал, — сказал он.

— Да за нами увяжется половина амстердамских фараонов!

Начал моросить мелкий дождик, и Купер включил дворники.

— Жми на педаль.

Кивнув, Купер поехал по Принсенграхт на север, шелестя покрышками по мокрому асфальту. Доехав до моста Брой-версграхт, они убедились, что полицейской погони нет. Но, быть может, их преследует кто-то еще?

— Сербы, — пробормотал Джэнсон. — В наши дни они готовы наниматься к кому угодно. Кто платит им сейчас?

— Сербские наемники? Дружище, ты меня пугаешь. Я притворюсь, будто тебя не слышал.

Корте Принсенграхт отделяет от Западного порта, где сейчас остались в основном заброшенные склады, рукотворный остров, на котором был построен центральный вокзал. Но верзила со своими дружками направлялся не в главное здание. Их целью были просторные служебные постройки к югу от вокзала, укрытые от постороннего глаза. Ночью там собирались наркоманы, вкалывающие друг другу дозу героина; днем, однако, здесь было безлюдно.

— Езжай прямо, не сворачивай! -крикнул Джэнсон, очнувшись от размышлений.

— Мне показалось, ты говорил про центральный вокзал...

— Справа от него в пятистах ярдах служебное строение. Выходит на причалы Восточного порта. Гони туда!

Промчавшись мимо стоянки перед зданием вокзала, лимузин затрясся на разбитой мостовой между заброшенными складами и пакгаузами, куда много лет назад сгружались привезенные в Восточный порт товары. К настоящему времени большинство грузовых причалов было переведено в Северный Амстердам; здесь же остались призраки из облупившегося кирпича и ржавого железа.

Внезапно дорогу перегородила ограда из стальной сетки с воротами. Купер остановил машину, и Джэнсон вышел. Ограда была старой, ячейки пожелтели от ржавчины. Но замок, закрепленный на большой металлической пластине, сверкал новизной.

Издалека донеслись крики.

Достав из кармана маленькую отмычку, Джэнсон лихорадочно принялся за работу. Засунув самый кончик отмычки в замочную скважину, он одним резким движением вставил ее до конца в замок, поворачивая против часовой стрелки. Главным здесь была быстрота: отмычку надо было успеть провернуть до того, как пружина замка вдавит верхний штырек вниз.

Пальцы Джэнсона ощутили, как верхний штырек взлетел вверх. Воспользовавшись долей секунды, в течение которой сувальды вышли из зацепления, он вдвинул щеколду. Ворота были открыты.